— Ладно, будем брать психа. Как ты хочешь это сделать? Снова меня к нему на фазенду запустишь? Фиг, не пойду!

— Не пойдешь ты к нему, и на горе с ним встречаться не будешь!

Так заявил Володя и стал снимать с себя футболку, джинсы, потом подошел к завалу из кирпичей, закрывающему вход в подвал, и отвалил их в сторону. Спустя пять минут, не заботясь о факелах, он спустился в подвал. Он очень хорошо помнил, где оставил ящик с гранатами, а поэтому быстро разыскал его, но весь ящик брать не стал. В темноте нащупал только две гранаты и понес их к проему.

— Держи-ка, да поосторожней, не стукни о камень! — подал Володя Леньке гранаты, а потом, забравшись на кучу мусора, наваленного в прошлый раз, выбрался из подвала.

— Ты че, — смотрел на него Кошмарик, когда друг молча стал одеваться, — Любителя этого хочешь гранатой подорвать?

— Нет, не хочу, — серьезно ответил Володя. Они мне… вернее, тебе для другого нужны. Садись и слушай.

Они уселись на кирпичи, гранаты лежали у их ног. Володя, понимая огромную важность предстоящих событий, понимая, что на ошибку он не имеет права, глухо, чужим голосом заговорил:

— Я про то, что маньяк на желтое реагирует, совсем недавно догадался. Футболку эту быстро купил, а если бы не догадался?

— Ладно, не хвались! Говори дальше! — потребовал Ленька, видя, как взвинчен Володя. И тот продолжил:

— Ну так вот, через час мы пойдем на косогор, он чем-то притягивает к себе нашего Любителя, и я сяду там, будто любуюсь видом. Буду сидеть в этой футболке. Ты возьмешь обе гранаты и спрячешься в кустах — помнишь, там неподалеку густые кусты начинаются.

— Хорошо, спрячусь. Дальше что? Появляется Любитель, и я его мочу гранатой?

— Слушай, не треплись, а? — поморщился Володя. — Дело-то серьезное. Ты никого не мочишь, но внимательно следишь за нами, вернее, за этим шизиком. Он сейчас сам не свой, взволнован — еще бы, я его так завел! Если б я не по кустам бежал, он бы, может, меня догнал! Ну вот, появляется наш псих, подходит ко мне и…

Когда Володя дошел до этого места, то невольно вспомнил свою первую встречу с душителем и не мог продолжать — ему стало страшно.

— Ну, подходит он, значит, к тебе и говорит: «А почему это, молодой человек, вы посмели надеть футболку любимого цвета китайских императоров?» Так, что ли?

Шутка Кошмарика вернула Володе самообладание.

— Думаю, он сразу набросится на меня. Я, конечно, буду готов к этому и постараюсь так напрячь шею и нагнуть подбородок, что задушить меня быстро он не сможет!

— Ну так медленно задушит, — вякнул Кошмарик. — Ему так даже интересней.

— Не задушит! — зло посмотрел на друга Володя. — Ты не дашь ему меня задушить.

— Значит, я вас обоих подорву гранатой. Тогда ты на самом деле не будешь задушен — тебя убьет осколками!

— Слушай, брось ты свой черный юмор, не до шуток! — взмолился Володя. — Когда ты увидишь, что он схватил меня, рви у гранаты кольцо и бросай ее вниз, под гору! Через несколько мгновений она взорвется, Любитель от неожиданности выпустит меня, а ты выйдешь из кустов с другой гранатой в руке и пойдешь к нему. Только что бы тебе сказать ему такое, пострашнее?

— Вот что — руки вверх, проклятый фашист! Не двигайся, а то я в натуре замочу тебя!

— Что ж, можно и так, только говори это сурово, со злостью в голосе и гранатой эдак крути в воздухе, только смотри не урони. Ну что, согласен?

Где-то в глубине души Володи теплилась подленькая надежда, что Кошмарик не решится, испугается и откажется, но тот, подумав, подергав себя за нос, точно в нем он хотел найти недостающую решимость, сказал:

— Ладно, сделаю все, как ты придумал.