Не теряя времени, актриса предложила подняться в библиотеку, где заметно взволнованный сэр Ричард лично бросился разбирать стену, все еще скрывавшую драгоценный витраж.

Спустя час, хотя бесценное произведение искусства было открыто еще не полностью, последние сомнения рассеялись: перед присутствующими во всей красе представал рыцарь с павлином на щите!

— Какое счастье! — с воодушевлением воскликнул лорд Грейстоун — Мало того, что это подлинный витраж, он к тому же превосходно сохранился! Не знаю, как выразить вам мою признательность, мисс Дрю!

Шейла настояла, чтобы англичане остались на ужин. Те охотно согласились. За десертом сэр Ричард рассказал историю вновь обретенного витража.

— У моего прадеда, лорда Грейстоуна, который умер в 1849 году, было два сына. Старший унаследовал родовое поместье и почти все состояние, а младший, Брюс, отправился искать счастья в Америку. С собой он увез драгоценный витраж, изображавший одного из наших предков-крестоносцев перед походом. Витраж украшал одно из окон замка Грейстоун приблизительно с 1300 года, и новый владелец замка был сильно опечален утратой. В молодости мне часто приходилось слышать эту историю, и я поклялся разыскать витраж, если он еще существует. Благодаря вам мне удалось выполнить свой обет.

Лорд Грейстоун добавил, что он не только выплатит обещанное вознаграждение, но и купит витраж у миссис Паттерсон. Тогда Нэнси сможет пожертвовать крупную сумму детской больнице Ривер-Хайтса, а Шейла — восстановить Айви-холл.

После ужина все вернулись в библиотеку. Нелегкий труд по извлечению витража из стены был продолжен. Работать приходилось по очереди. Самая интересная находка выпала на долю Нэнси. Между двумя кирпичами она обнаружила пожелтевший лист бумаги. Чернила на нем поблекли, но текст еще можно было разобрать. Девушка протянула послание лорду Грейстоуну, и тот прерывающимся от волнения голосом прочел:

Военные действия между армиями Севера и Юга приближаются к нашим местам, поэтому я решил замуровать этот витраж, чтобы не допустить его гибели. После того как я приехал из Англии и в 1849 году обосновался в этом доме, наша семья приняла фамилию Грейс. Моего отца звали сэр Генри Грейстоун.

Если к моменту, когда этот витраж будет обнаружен, никого из моих прямых потомков не будет в живых, я прошу предпринять необходимые розыски и передать витраж тому, кто будет носить в это время титул лорда Грейстоуна.

Брюс Грейс

Когда сэр Ричард закончил чтение послания, пришедшего из далекого прошлого, глаза его увлажнились.

— Если бы у меня еще оставались сомнения в подлинности витража, эта записка полностью бы их рассеяла, — заявил он.

В этот момент все услышали звук автомобильного мотора. По главной аллее к дому подъезжала какая-то машина. Энн выглянула в окно и воскликнула:

— А вот и полиция!

Шейла и ее гости вышли на крыльцо. Один из полицейских, не скрывая удовлетворения, махнул рукой в сторону Альфреда Рагби, миссис Браун и их сообщника, которые с угрюмым видом сидели на заднем сиденье.

— Бандиты во всем признались! — заявил он.

Итак, подозрения Нэнси полностью подтвердились. Выяснилось, что Альфред и его сестра в течение длительного времени промышляли мелким мошенничеством, обвиняя разных людей в похищении денег из якобы адресованных им писем. Рагби откуда-то стало известно о том, что лорд Грейстоун разыскивает утраченный средневековый витраж. Он немедленно изготовил подделку по описанию в журнале «Континенталь». Когда же Нэнси в его присутствии нарисовала павлина, мошенник решил, что девушка уже нашла витраж, а ее рисунок — копия оригинала. Впрочем, позднее ему стало ясно, что это не так.

Узнав, что юная сыщица собирается в Вирджинию, миссис Браун немедленно сообщила об этом брату.