|
Заметив вдалеке железнодорожный вокзал, Мара и Бен припустили бегом. Она знала, что в таком селении, как Томар, такси можно найти только незадолго до прибытия поезда. Они быстро пробежали глазами расписание поездов, из которого узнали, что через шесть минут из Лиссабона прибывает поезд — им оставалось только спрятаться до появления таксомоторов. Слева от вокзала на углу улицы материализовалось пустое такси. Мара тут же ему махнула. Когда они забрались в машину, крепко захлопнув за собой дверцу, Мара достала из сумки целую пригоршню евро, сунула водителю и произнесла одно из немногих известных ей португальских слов: — Aeroporto. 48 Лето 1499 года Лиссабон, Португалия Моряки спускаются по одному на берег реки Тежу. Антонио ждет своей очереди, размышляя, как быстро проходит высадка на берег по сравнению с посадкой на борт кораблей. Всего сорок четыре человека из первоначальной команды в сто пятьдесят мореходов — и два из четырех кораблей — вернулись, чтобы купаться в лучах славы. Но об этом среди триумфа и веселья уже никто не помнит. Лиссабонцы встречают появление каждого нового моряка радостными криками. Они словно не замечают, как осунулись путешественники, какой у них изможденный вид; но Антонио прекрасно сознает, что после столь долгого морского похода выглядят они как бродяги, хотя и надели лучшее платье. Народу главное — разделить радость победы: как-никак, проложен морской маршрут в Индию. Моряки выстраиваются за епископом и рыцарями ордена Христа. Издалека до Антонио доносятся звуки труб, возвещая о прибытии короля Мануэла в часовню принца Генриха Мореплавателя. Пока их процессия движется одной колонной к часовне, Антонио испытывает томящее чувство ожидания. То же самое он переживал два года назад, в утро отплытия. Моряки машут аплодирующей толпе, и Антонио тоже невольно поднимает руку. Однако сразу опускает — он считает почти невозможным для себя торжествовать с остальными. Слишком много жестокости ему довелось увидеть, слишком много крови было пролито, и он знает истинную цену их «открытию». Бросив взгляд на отца Фигераду, к которому все последние месяцы он обращается просто по имени, Жуан, он видит строгое выражение на лице священника и находит в этом утешение. Строгость, как ему кажется, больше подходит к ситуации. В часовне они размещаются по рангам, и Антонио сразу вспоминает о своем низком положении. Появляется с большой помпой король и усаживается на трон. Капитан-майора да Гаму призывают к алтарю, и у Антонио внутри все переворачивается. Король Мануэл возвышается над коленопреклоненным да Гамой. — Мы приказали тебе проложить новый морской путь. Мы знаем, что тебе удалось достичь Индии и открыть соседние с ней королевства, которые торгуют пряностями и драгоценными камнями. Мы надеемся, что с помощью Господа эта торговля будет осуществляться кораблями нашего королевства, с тем чтобы весь христианский мир был обеспечен пряностями и драгоценными камнями. Открытие этого маршрута позволит распространить христианство в языческие страны. Благодаря твоему походу я, король Мануэл, милостью Божьей теперь не только король Португалии и Алгарве по эту и другую сторону моря, но также господствую и в Африке, Гвинее, Эфиопии, Аравии, Персии и Индии. Заявление короля Мануэла о господстве в Индии кажется Антонио поспешным. Ему становится интересно, каким образом да Гама описал поход королю Мануэлу и был ли он честен, рассказывая о своем визите к королю Каликута. Антонио вспоминает ту минуту, когда впервые увидел драгоценную карту да Гамы с изображением всего мира, и задумывается, сообщил ли да Гама королю, что корабли шли по уже составленным лоциям. |
