– Кто‑то в саду ходит, – буркнула я. – Хотя, может, показалось. А Витьки нет…

– Как нет? А куда делся?

Через пять минут мы убедились, что в доме Витьки действительно нет.

– Пошли спать, – проворчала я, жалея, что потревожила Любку.

– Уснешь тут… Чего ему в саду делать? Ночью? Розочки поливать?

Из сада с этой стороны не выберешься, калитка только одна, та, что на улицу выходит. Возможно, Витька решил подышать воздухом, но… Я направилась к окну, открыла форточку и высунулась почти наполовину. Глаза быстро привыкли к темноте, и я с уверенностью могла сказать: никто в саду не прогуливался. Но Витьку на всякий случай позвала. Безрезультатно.

– Бабку бы не разбудить, – проворчала я, спрыгнув с подоконника.

Любка, не говоря ни слова, припустилась в холл, я за ней. Входная дверь заперта.

– Я же говорила, – начала причитать Любка, но я сурово оборвала:

– Чего ты ноешь? Витька куда‑то ушел. Что в этом особенного?

– Ночью ушел? Зачем?

– Например, к подружке.

– У него есть подружка?

– Наверное, есть. Как же без нее. Все, отправляйся спать.

– Я у тебя лягу. И ничего мне не говори, – прикрикнула Любка. – Хочешь, чтобы я всю ночь тряслась от страха?

– Идем, – вздохнула я. – Вот скажи на милость, чего такого случилось? – уговаривала я не столько Любку, сколько себя. – Ничего. Ушел мужик по своим делам…

Покидать дом нам не возбранялось. Ключи от дома, кстати, мне бабка выдала сразу. И у остальных обитателей они, конечно, были. Однако я не помнила, чтобы Витька когда‑нибудь покидал дом без бабкиного на то позволения. Впрочем, раньше мне и в голову не приходило заглядывать в его комнату. Может, он каждую ночь уходит.

– Ленка, помяни мои слова, – устраиваясь на постель рядом со мной, заявила Любка. – Добром это все не кончится.

Она вскоре уснула, а мне не спалось. Глупо, конечно, но Витькина ночная жизнь начала беспокоить. Я приписала это надвигающемуся маразму. Немудрено заразиться в таком‑то окружении. Мысли в голове копошились самые неприятные. Витьке наследство не светит, если у Теодоровны есть внук и даже есть завещание. А ну как он в подходящий момент сунет старушенции нужную бумажку на подпись? Или попросту ограбит. Может, вокруг дома его дружки бродят, удобного случая ждут. В доме три беззащитные женщины, справиться с нами нетрудно. От Петровича толку мало, кота и попугая в расчет не берем.

Я чутко прислушивалась, не вернется ли Витька, но в конце концов уснула. Последней отчетливой мыслью было: надо старушку спасать.

Утром Витька как ни в чем не бывало пил кофе в кухне. Выглядел сонным тюленем и на отчаянного злодея не тянул, хотя я к нему очень даже приглядывалась. Любка то и дело мне подмигивала, косясь на Витьку, потом не выдержала и спросила:

– Где это тебя ночью носило?

Витька посмотрел на нее так, точно видел впервые, взял бутерброд и принялся жевать, не удостоив нас ответом, а потом уткнулся в любимую энциклопедию. Тут подала голос бабуля, и я отправилась к ней в спальню. В то утро подняться с постели она не пожелала. Выпила чаю и указала мне на дверь.

– Ваш любимец дома не ночевал, – сказала я не без ехидства.

– Это который? Пушкин?

– Нет. Витька.

– Неужто нашел кого? Послал бы бог такое счастье, – Теодоровна вздохнула, сложила руки на груди и в потолок уставилась.

– Вы когда вставать думаете? – проявила я интерес.