Я так и не знала, что мне делать. Вернуться в Глен-хаус? Но как я могла это сделать незаметно? А объявив о своем решении, я могла спровоцировать убийцу на немедленные действия. Так или иначе я была уверена, что он сделает все, чтобы не выпустить меня из этого дома.

Я снова подумала о том, кто это мог быть. Люк? Саймон? Нет, я старалась прогнать от себя мысли о Саймоне. Это Люк, внушала я себе, Люк. И Дамарис с ним заодно.

Дамарис! Но ведь только вчера я узнала правду о том, как обстоит дело между Дамарис и Саймоном!

Мои мысли носились по кругу, как мышь, попавшая в клетку. Я нашла рясу, я должна была бы радоваться, и я бы радовалась, если б могла этим поделиться с Саймоном…

Но чем я вообще теперь могу поделиться с Саймоном? Я поймала себя на мысли, что снова, как тогда у колодца, повторяю заветное желание: «Только бы не Саймон, Господи, только бы не Саймон!»

Ужинала я вместе со всей семьей. Саймон был очень предупредителен и, казалось, обеспокоен моим самочувствием. Я же, хоть и старалась, чтобы он не заметил перемены в моем отношении к нему, сама ощутила, что в моем тоне появился невольный холодок. За ужином, который был, как и накануне, накрыт в холле, Саймон сидел рядом со мной.

— Я очень огорчен тем, что не смог провести с вами сегодняшний день. Я надеялся, что мы с вами и с бабушкой поедем вместе кататься.

— Разве сегодня не было бы для нее слишком холодно?

— Возможно, но она ни за что не признала бы это. Она тоже очень огорчилась.

— Тогда вам надо было поехать, пригласив кого-нибудь вместо меня.

— Вы же знаете, что это было бы совсем не то.

— Может быть, Дамарис захотела бы с вами поехать.

Он засмеялся и, понизив голос, сказал:

— Я хотел вам кое-что в связи с этим рассказать.

Я вопросительно посмотрела на него, и он добавил:

— Потому что вы и так наверняка заметили. Иногда приходится идти к цели обманным путем.

— Вы говорите загадками.

— Что ж, это вполне уместно. Нам ведь как раз и надо с вами разгадать загадку.

Я отвернулась, потому что мне показалось, что к нашему разговору прислушивается Люк. К счастью, тетя Сара снова начала громкий рассказ о том, как праздновалось Рождество в годы ее юности, и, хотя это было повторением ее вчерашних воспоминаний, она была явно настроена на то, чтобы никто не пропустил из них ни слова.

После ужина мы все перешли в гостиную на втором этаже. Гостей в этот раз не было. Я села рядом с сэром Мэттью и проговорила с ним весь остаток вечера, хотя и видела, что Саймона это выводит из себя. Так и не дав ему возможности со мной поговорить, я довольно рано ушла к себе. Минут через пять после того, как я оказалась в своей комнате, в дверь постучали.

— Войдите, — крикнула я, и в комнату вошла Сара.

Она одарила меня заговорщицкой улыбкой и зашептала, словно пытаясь оправдать свое неожиданное вторжение:

— Ты же хотела узнать, вот поэтому я и пришла…

— О чем вы?

— Я начала заполнять пустоту.

Я вдруг вспомнила наполовину законченный гобелен, который мне показывала Сара, и сообразила, о чем речь.

— А можно я посмотрю? — спросила я.

— Конечно, потому я и пришла. Ты пойдешь со мной?

Я с готовностью встала и вышла вслед за ней в коридор. Тут она приложила палец к губам:

— Тихо, не надо, чтобы они нас услышали. Они все еще в гостиной.

Мы поднялись по лестнице и прошли по коридору в ее крыло дома. Здесь было очень тихо, и я вдруг задрожала — то ли от холода, то ли от волнения. Сара шла впереди меня, торопясь, как ребенок, которому не терпится похвастаться новой игрушкой.