— Как? вы искали его? — спросил сэр Гильберт.

— Да, — отвечал Бранкель. — Мне он понадобился для лекции, однако я не смог проиллюстрировать свое положение без Жиральда.

— Я должен отослать книгу в Гейдельберг, — сказал смущенным тоном сэр Гильберт, — раз она взята из тамошней библиотеки.

— Нет, к чему же? — спокойно отвечал профессор.

— Жиральд малоизвестный алхимик, и если вы согласны заплатить университету за оба тома, то, вероятно, и первый получите. Кстати, сэр Гильберт, я останусь в Англии с полгода и готов оказать вам всяческое содействие.

— О, благодарю вас, — горячо сказал баронет. — Вы меня очень обяжете. Где вы остановились?

— Пока в гостинице в Лаунчестоне, — отвечал немец, — но я нанял дом неподалеку от вас и переселюсь туда через неделю. Затем вы будете видеть меня довольно часто в вашей библиотеке.

— Милости просим, — сказал сэр Гильберт, — но где же этот дом?

— Он называется «Вольфден», — отвечал профессор.

— Вольфден! —воскликнула Филиппа. — Неужели вы будете там жить, профессор?

— Да, а что? — спросил последний, удивленный этим неожиданным вмешательством в их разговор.

— Это такое печальное место, — отвечала она с легким нервическим смехом, так как чувствовала на себе его змеиный взгляд, — и к тому же необитаемое вот уже двадцать лет. Там показывается только дух прежнего владельца, который удавился.

— Дух? Ба, — с усмешкой отвечал профессор, — я не боюсь духов. Мы живем в девятнадцатом веке.

— Есть ли там духи или нет, я, во всяком случае, не хотела бы там жить, — отвечала Филиппа, вставая, — это такое сырое и вредное для здоровья место. — При этом она с легким поклоном проскользнула в дверь, которую распахнул перед ней профессор, за что и получил мрачный взгляд со стороны лорда Дольчестера, считавшего подобные услуги Филиппе своей привилегией.

Ученые продолжали беседу о научных предметах, попивая вино, и лорд Дольчестер, покашляв сердито над стаканом, встал и отправился в гостиную за мисс Харкнесс.

Молодая леди сидела у камина, устремив мечтательный взор на раскаленные уголья.

Он подошел к ней и, облокотившись на каминную доску, с улыбкой взглянул на девушку.

— Мечтаешь, Филь?

— Я думала о профессоре, Джек, — рассеянно отвечала она, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки. — Странный человек, не правда ли?

— Мне он не нравится! — сердито заметил Джек.

— Мне тоже, — отвечала она, — но у него замечательное лицо: точно Мефистофель. Я мало знакома с поэзией, но когда гляжу на него, то невольно думаю, что такие глаза были у ведьмы в «Кристабели» — глаза змеи.

— Долго он здесь пробудет? — спросил Дольчестер, толкая уголья ногой и вызывая целый фонтан искр.

— Шесть месяцев. Дай мне веер, Джек, ты так разжег уголья, что у меня лицо горит.

Джек исполнил ее желание и, опустившись на колени подле нее, с улыбкой заглянул ей в лицо.

— Оставим в покое профессора, милочка, — сказал он, завладев ее рукой, — и поговорим о чем-нибудь более интересном.

Должно быть, разговор оказался действительно интересным, потому что, когда профессор и сэр Гильберт спустя полчаса вошли в гостиную, Джек все еще стоял в той же позе, и рука Филиппы гладила его рыжие кудри.