Женька степенно вышла из комнаты, заперла дверь и с сумкой в руках направилась к девочкам:

— Я твой купальник тоже взяла, — сказала она Кате. — Идем?

Спустившись на улицу, Катя посмотрела по сторонам. Ничего не изменилось со вчерашнего дня. Да и что могло измениться? И она, улыбнувшись, побежала догонять девочек.

Женька уже тараторила вовсю, рассказывая Томке о доме отдыха. Дорожка была узкая, идти по ней надо было гуськом, друг за другом, а Женька шла впереди, поэтому она на ходу то и дело оглядывалась и шла, пятясь задом, — в особо интересных местах рассказа. И конечно, кончилось это, как и должно было закончиться — падением в кусты. Девочка споткнулась о какую-то кочку, нелепо взмахнула руками, выпустила сумку и полетела в заросли крапивы.

— О-ой! — приглушенно взвыла она. Катя с Томкой поспешили вытащить ее на дорожку.

Зрелище оказалось не для слабонервных: рыжеватые волосы сплошь в колючках, руки расцарапаны, и к тому же крапива оказалась ужасно жгучей, отчего руки и щека покрылись мелкими пузырьками ожогов, покраснели и стремительно вспухали на глазах.

Но Женька не унывала. Похохатывая, она поплевала на руки и растерла места ожогов, пока подружки старательно выбирали из волос репьи. Все выбрать, конечно, не получилось, но в целом голова стала выглядеть прилично, и девочка перестала напоминать лесное чудище. Вот только крапивные ожоги расползались все больше и, похоже, ужасно чесались.

— Ерунда, — отмахнулась Женька. — Зато теперь ревматизма не будет.

Увидев недоуменные взгляды девочек, пояснила:

— Крапивой же ревматизм лечат. Это все знают.

И завертела головой, разыскивая свою сумку.

Катя видела, куда она полетела, поэтому без лишних слов полезла в. заросли травы в противоположной стороне от крапивы. Подняв сумку, Катя увидела рядом в траве золотую цепочку с кулоном. "Выпала", — подумала она и подняла ее тоже.

Катя выбралась на тропинку и протянула девочке сумку:

— Держи, и вот еще это выпало из сумки, — она показала ей цепочку.

А это не мое, — удивилась Женя. — Где ты ее взяла?

Там, — растерялась Катя, посмотрела вокруг и вдруг сообразила, что они стояли на том самом месте, где она чуть было не упала по дороге в дом отдыха. Точно, те же самые кочки под ногами, с одной стороны куст чертополоха и крапивы, а с другой стороны — да, точно! — тогда что-то блеснуло в траве. Получается, что эта цепочка лежала там еще тогда, когда они шли за Женей? Но она говорила, что здесь никто не ходит, да это и видно — трава почти не примята. Она нагнулась: под ногами лежал окурок. Женя уже зашагала по дорожке к забору, Томка тоже, и некому было спросить у Кати, зачем это она берет окурок, да еще не рукой, а палочками, как пинцетом. Девочка завернула находку в листик одуванчика и сунула в карман.

Подруг она догнала почти у самого забора, и все вместе они быстро перебрались на ту сторону. До пляжа добрались в считанные минуты, а там Женька опять ее удивила: проходя мимо мальчика с велосипедом, радостно сказала ему: "Привет, Тимка".

— Здравствуй, — отозвался тот и снова углубился в свое занятие.

Мишка уже сидел на покрывале, а Николка с Васькой гонялись за Лордом по всему берегу.

— Кто это? — Катя не удержалась и спросила Женю.

— Кто?

— Вот он, — она кивнула в сторону мальчика.

— А, это Тимка. Тимофей. Он в поселке живет, но не местный. Из-под Архангельска приехал к бабушке. Знаешь, он такие классные штучки плетет из бересты — закачаешься! Тим, иди к нам, — позвала она громко.

Томка поперхнулась.