|
Всегда свежая и оживленная, приветливая и остроумная. Давно овдовев, княгиня меняла молодых любовников, но все это не выходило за рамки приличий. То есть слухи ходили, но не более того. Надежду Владимировну ни разу не видели в обществе какого-либо юноши, она выезжала в свет только со своей воспитанницей Ташей, которая на фоне ее зрелой красоты казалась бледным мотыльком. Елена Павловна подозревала, что именно поэтому княгиня и возит с собой девушку, чтобы наслаждаться производимым эффектом. Впрочем, это только домыслы. Возможно, княгиня Полторацкая и в самом деле была привязана к бедняжке и озабочена ее судьбой. Вроде бы Надежда Владимировна даже выделила ей хорошее приданое, что, впрочем, еще не волновало мать десятилетнего мальчика.
— Где же наш ангел? — расцеловавшись с Еленой Павловной, воскликнула княгиня. — Мы с Ташей привезли ему маленькие презенты. — Она обернулась к воспитаннице: — Будь добра… Девушка вытащила какие-то разноцветные коробки и передала их подоспевшему слуге Петровских. — О Боже! Вы его балуете! — Елена Павловна прижала руки к щекам. — Сейчас я позову Сашу, он будет счастлив вас видеть. — Я думаю, он будет счастлив получить подарки, — насмешливо отозвалась княгиня Полторацкая. — В его возрасте не много счастья составляет встреча с женщиной моих лет! — Ох, Надежда Владимировна, вы как всегда! Они вместе вошли в дом и увидели маленького виновника торжества, уже сбегающего к ним по ступеням широкой лестницы. Его длинные локоны развевались, а щеки пылали от возбуждения. Саша был весь в предвкушении праздника и ожидаемых сюрпризов. — А вот и он! — Княгиня Полторацкая распахнула объятия. И Саша, хорошо и давно знавший Надежду Владимировну, с разбега налетел на нее и обхватил за талию. Она с нежностью поцеловала его макушку: — Какой красавец растет! Елена Павловна постаралась спрятать усмешку: «Да не про вашу честь!» Но княгиня, видимо, угадала ее мысль. — Жаль, нам этой красоты уже не достанется, — заметила она с иронией. — И отец не достался, и сын… Вот досада, в самом деле! — Прошу вас, княгиня, — поторопилась Елена Павловна сменить тему, — присаживайтесь… Сашенька, беги к себе в детскую. Пантелей уже отнес туда подарки княгини. И Таши… — вспомнила она о наперснице Надежды Владимировны. — Ташенька, располагайтесь, прошу вас. Присев на краешек маленького дивана, девушка скромно опустила глаза и затихла. О ней тотчас забыли. Графиня оживленно проговорила: — Вечер сегодня обещает быть интересным. Князь Ларионов представит нам новую Полину Виардо. Княгиня подняла брови: — Ну! Так уж и Виардо? — Говорят, что ничуть не слабее. Надежда Владимировна поморщилась: — Все эти доморощенные певицы… Откуда она взялась, как ее там?.. — Варвара Крушинникова. — Ужасное имя! Ей необходимо взять псевдоним, если она и впрямь собирается делать сценическую карьеру. — Это ее фамилия по мужу, — пояснила Елена Павловна. — Не слышали? Был такой помещик Крушинников. Петр Потапович. Между прочим, один из самых богатых землевладельцев. Княгиня поморщилась: — Это из тех, что из грязи да в князи? Не люблю этих богатых выскочек… А что она? Хороша собой? Молода? — Этого я не знаю, — призналась графиня. — Мне говорили только, что она училась в Италии. — Тогда, может, и вправду поет недурно. В Италии каждый разносчик газет поет лучше, чем наши оперные дивы. |
