Изменить размер шрифта - +
 — Подумать только…

— Что вы говорите? — любезно переспросила хозяйка дома, не расслышав.

Словно опомнившись, Варвара Васильевна тряхнула головой:

— Нет, это я так… о своем. Какой чудесный мальчик! И как он похож на своего отца.

Елена Павловна была неприятно удивлена:

— Вы уже успели познакомиться с графом? Мне казалось, я встретила вас первой…

Крушинникова не отвела взгляда:

— Да, конечно. Но граф Петровский как-то заезжал к Ларионовым, я видела Владимира Ивановича издали, но Татьяна Петровна назвала мне графа. Ваш супруг очень хорош собой… Впрочем, как и вы сами, — добавила она изменившимся голосом. — Вы оба на удивление молодо выглядите.

Графиня улыбнулась: ей не в первый раз доводилось слышать, что они с мужем все молодеют.

— Мне кажется, с рождением Саши для нас началась совершенно новая жизнь, — призналась она. — Мы все трое так счастливы, что всеми силами души удерживаем это время полного блаженства.

— Неужели все настолько безоблачно? И никаких скелетов в шкафу?

Елене Павловне не понравился тон певицы, будто Крушинникова намекала на что-то. Поэтому отозвалась довольно холодно:

— А какие у нас могут быть скелеты? Вся наша жизнь, как на ладони.

К ним опять подбежал Саша, чтобы поблагодарить гостью за чудесную механическую куклу-повара.

— Мама, вообрази, он говорит: «Я знаю твою тайну».

Графиня вздрогнула. Ей показалось, что это звучит как-то зловеще. Улыбаясь Саше, Варвара Васильевна пояснила:

— Этот повар приехал из Италии, он большой мастер готовить пасту, это любимое блюдо всех итальянцев.

— А почему он разговаривает по-русски? — Резонно заметил мальчик.

— А это я его научила.

Крушинникова оживлялась все больше. Было заметно, что разговор с мальчиком доставляет ей истинное удовольствие.

— Как это — научили? — удивился Саша.

— Я нашла в Москве мастера, который смог заменить механизм. Уж не знаю, что он там поменял и как вообще это делается, но твой повар будет говорить с тобой на одном языке.

— Саша свободно владеет и французским, — заметила Елена Павловна. — Немецкий мы еще только осваиваем, но успехи замечательные.

Варвара Васильевна пристально посмотрела на нее:

— Вы очень любите вашего мальчика, верно?

«Как можно спрашивать о таком?! — поразилась графиня. — Сразу видно, что она никогда не была матерью». Она поцеловала сына и отослала его к детям. Потом смерила певицу взглядом:

— Странно, что вы спрашиваете… Разве есть на свете мать, которая не любила бы свое дитя?

— Я знаю твою тайну, — неожиданно проговорила Крушинникова.

Графиня в ужасе отпрянула от нее:

— Что?! Что вы сказали?

— А? — встрепенулась та. — Извините, я, верно, задумалась. Представила эту куклу.

— Вам не кажется, что эта фраза звучит немного… странно? — уже отойдя от невольного потрясения, проговорила Елена Павловна.

— Что же в ней странного?

— Непонятно, о какой тайне идет речь.

— И это интригует, разве не так? Ребенок начинает фантазировать, придумывать истории. И потом… ведь у каждого найдется своя тайна…

Графиня усмехнулась:

— Опять скелеты в шкафу?

— Ну может, некоторые только надеются, что это скелеты, а они живы-живехоньки…

У Елены Павловны остановилось сердце: «Ей что-то известно… Кто же она такая? Варвара… Но ведь она не может быть… Нет, это просто невозможно! Ничего общего».

Быстрый переход