Даже если бы в ее словах не звучала такая убежденность, я готова была поверить в те шокирующие вещи, которые она говорила об Арвилле. И все же я должна стоять на своем, иначе мне придется навсегда отказаться от поставленной цели.

– Если тетя Арвилла не помнит, что тогда произошло, какое это может иметь значение? – спросила я.

Джеральд неторопливо вмешался.

– Что она помнит и насколько быстро она забывает что-либо, этого не знает никто. Вы ведь видели номер, который она только что выкинула. Зачем? Какой разумной причиной мог быть продиктован подобный поступок?

Мне нечего было на это ответить.

– Если мама Джулия хочет, чтобы вы уехали, вам лучше всего уехать, – твердила тетя Нина.

– Мама хочет сказать, – вставил Джеральд, – что бабушка попросту управляет всей нашей жизнью. Я живу здесь, в Силверхилле, и я вынужден считаться с этим фактом. Я должен угождать бабушке, если хочу, чтобы все было так, как мне хочется. Вы, дорогая кузина, для нас табу. Так что же еще нам остается, как выставить вас вон?

Я упрямо смотрела в свою тарелку и молчала. Мое молчание явно нервировало тетю Нину. Она попыталась снова начать меня уговаривать, а руки ее тем временем непрерывно двигались между предметами, стоявшими перед ней на столе.

– Нет ни малейшего шанса на то, что ваша бабушка изменит свое завещание, Малинда. Если вы надеетесь на это…

Джеральд тихонько рассмеялся.

– Мама, не настолько же она глупа. Если бы имелся малейший шанс на то, что Малинда унаследует то, что должно перейти ко мне, я бы не сидел здесь и не беседовал с ней так дружески. Должен, однако, сказать вам, кузина, что в первую очередь меня интересуют не деньги и даже не священное предприятие Горэмов по производству бумаги. Что касается управления этими вещами, то оно находится в надежных руках. Что интересует меня – это сам дом и все, что в нем находится. Я знаю наши коллекции и разбираюсь в них лучше, чем когда-либо разбирались Джулия или Диа. Бабушке это известно. Она никогда не передаст их никому другому, даже если я вышибу у нее из головы засевшую там идею.

– Я… я в этом не уверена! – голос тети Нины словно бы надломился, и я снова ощутила страх, глубоко таящийся в душе этой женщины. Страх передо мной? Но это была попросту какая-то фантастика!

Кратковременная доброжелательность Джеральда испарилась.

– Я не подчинюсь планам бабушки на этот счет, что бы она ни предпринимала, – сказал он, обращаясь к матери. – А вообще-то она просто блефует. Ничего не изменится.

Наконец я обрела дар речи.

– Разумеется, не изменится – насколько это зависит от меня. Я не представляю угрозы ни для кого. Я сожалею, что мой приезд огорчил вас; я уеду, как только смогу. Но сначала мне необходимо увидеться с бабушкой. И мне надо повидаться с тетей Арвиллой. Я хочу узнать правду о том, что произошло, когда мама привезла меня сюда и когда произошел несчастный случай, изуродовавший мое лицо. Так что, если только вы не примените физической силы, чтобы выставить меня отсюда, я намерена остаться, пока не достигну этих трех целей.

Тетя Нина поспешила обидеться на мои слова.