Лола внимательно рассматривала лицо Рене Кантор. Она помнила убийство, произошедшее двенадцать лет назад, в таких подробностях, как будто это было вчера. Она продолжала улыбаться, однако ее взгляд заволокла дымка:

‑ «Отаку» ‑ культовый комикс. Я рекомендую вам взять его, если вы не знаете, с чего начать. Но я вас предупреждаю ‑ в нем есть насилие. И он в пятнадцати частях.

‑ Там есть увечья?

‑ Э‑э… среди прочего.

‑ Ну, насаживайте приманку.

‑ Простите?

‑ Расскажите мне фрагмент этой истории.

‑ Все начинается с того, что одна лицеистка решает продать свой образ, чтобы заработать денег. Потом она будет кусать из‑за этого локти.

‑ Почему?

‑ Если я скажу больше, то раскрою интригу. Комикс построен по принципу детективного романа…

‑ Нет‑нет, рассказывайте. Я хочу знать, во что ввязываюсь.

‑ Один коллекционер решает расчленить ее и упаковать части тела в пакеты. А потом разослать эти пакеты другим девушкам, позировавшим для этой компании.

‑ Этот комикс кажется мне достаточно извращенным, беру первую часть.

‑ Прекрасное решение. Завернуть в подарочную упаковку?

‑ Не нужно. Я покупаю для себя.

Лола заплатила, взяла кассовый чек, но альбом с комиксом Рене Кантор по‑прежнему держала в руках. Короткое мгновение две женщины, находившиеся по разные стороны «Отаку», пристально рассматривали друг друга.

‑ Вы ведь на самом деле не любите комиксы, правда?

‑ Уж поверьте мне, скандалы я люблю еще меньше.

‑ Я знаю, кто вы. Лола Жост, отставной комиссар. И вы ведете следствие по делу Ринже. Мой муж имел честь принять вас у себя. Он меня предупредил.

‑ Надеюсь, вы окажетесь более разговорчивой, чем он.

Рене Кантор положила альбом и надела на лицо другую улыбку. Их запас, похоже, был неистощим.

‑ Знайте, я очень довольна этим. Нет, конечно… я не радуюсь смерти Ванессы Ринже. Но… А, ладно! Я всегда считала, что Ринко убил Максим Дюшан.

‑ А почему, мадам Кантор?

‑ Потому что видимость идеальной пары скрывала реальное положение вещей. Ринко не была с ним счастлива.

‑ Она говорила вам об этом?

‑ Он все время отсутствовал. Мотался с одной войны на другую. Она перестала ждать его и бояться за него.

‑ Перестала?

‑ Ринко нашла себе утешение с кем‑то еще, а Максим этого не перенес.

‑ Кто он?

‑ Не знаю.

‑ Но вы были подругами…

‑ Может быть, он был женат. Ринко была не из тех женщин, которым нравятся скандалы. И вы зря считаете, что она была извращенкой ‑ это не так. Она была очень восприимчивым художником, улавливавшим, а потом воспроизводившим жестокость своей эпохи, однако она не воспринимала…

‑ Вы обращались в полицию?

‑ Нет.

‑ Почему?

‑ У меня нет никаких доказательств. Официально Максим был в командировке, однако на самолете можно вернуться когда угодно. В любом случае, если он снова взялся за старое и начал с Ванессы Ринже…

‑ То в этот раз вы пойдете в полицию, так?

‑ Все знают, что Максим Дюшан находится под подозрением. Зачем же мне туда лезть? К тому же сейчас у меня не больше доказательств, чем раньше.

Ее улыбка превратилась в горестную гримасу, которая причинила Лоле боль, потому что лицо Рене отдаленно напоминало ей лицо Максима. Лоле очень захотелось спросить, нет ли у нее других причин сердиться на Максима. Может быть, ей хотелось пережить вместе с ним один из «опытов», на которые она была так падка? Может быть, он отклонил ее предложения? Однако поскольку такой подход был стратегически неверным, она спросила:

‑ Два этих убийства в чем‑нибудь схожи?

‑ Их обеих задушили.