— Но раз не хотят привлекать лишнего внимания — значит, у них рыльце в пушку… И то, что ими интересуются люди твоего дяди… В общем, завтра мы попробуем провести собственную разведку!

— Только смотрите, чтобы это не оказалось разведкой боем! — предупредил Петя. — И держите меня в курсе.

— Разумеется! Когда ты завтра позвонишь?

— Приблизительно в это же время. Постарайся быть дома. А если не ты, то хотя бы кто-нибудь из наших. Я буду звонить всем по очереди.

— Хорошо! Как там на даче?

— Классно! Мы уже купались. Завтра в лес пойдем, поглядим насчет грибов-ягод. Говорят, земляника еще не сошла.

— Завидую тебе!

— А я — вам! У вас там новые приключения намечаются, причем с моей подачи, а я… Ладно, до скорого!

— До скорого! — попрощалась Оса и повесила трубку.

Она уселась в кресло и стала досматривать сериал. Минут через десять, когда серия уже подходила к концу, в дверь заглянул Ленька.

— Ну, что? — спросил он. — Порядок?

— Порядок! — ответила Оса. — Спасибо тебе огромное!

Ленька прошел в комнату и уселся в кресло. Оса с изумлением заметила, что вид у него мрачный и надутый. Может, Ежик все-таки услышал что-то, что его обидело? Оса недоумевала. Но все объяснилось уже через минуту.

— Намиловались, значит?.. — скорей констатировал, чем спросил Ежик, глядя при этом не на Осу, а в пространство — то ли в стену, то ли в потолок. Лицо у него сделалось совсем угрюмым — угрюмей некуда.

— Че… чего? — Оса выпрямилась в кресле, ошарашенно глядя на Ежика.

— Намиловались, говорю! — упрямо повторил тот. — Насюсюкались, нализались, начмокались…

— По-погоди… — Оса побагровела от смущения и негодования. — Ты что, считаешь, будто у нас с Петей… любовь? — Она с трудом выговорила последнее слово — настолько несуразным ей все это представлялось.

— А зачем еще надо, чтобы родители не слышали, о чем вы треплетесь? — язвительно процедил Ежик.

«Вот оно что!» — сообразила Оса. Она хотела как лучше, чтобы Ленька не обиделся, а Ленька ее просьбу истолковал по-своему.

— Ну, знаешь!.. — Оса на миг оглянулась на Полю, чтобы попросить ее поддержки — пусть подтвердит, что никаких сюсюканий не было. И тут ее взяла такая злость! Почему это она должна что-то подтверждать, доказывать? В конце концов, о чем бы они ни говорили с Петей — это ее личное дело! Она не обязана отчитываться перед этим мальчишкой, с которым только сегодня познакомилась и которого, кроме всего прочего, так тепло приняли в ее доме. Какое он имеет право, в конце концов? А если ему нравится дразнить ее — то Оса в долгу не останется!

— А тебе-то какое дело? — спросила она, взяв себя в руки и подавив отчаянное желание заорать и затопать ногами. — Ты что, ревнуешь?

— Я? — Ежик поперхнулся и сам стал красным как рак. — Ну, знаешь! — в свою очередь возмутился он. — Да я… да ты…

— Ревнуешь, теперь я вижу, что ревнуешь! — веселилась Оса, хотя внутри у нее все кипело, и ей, если честно, было даже немножко жалко Леньку — таким он выглядел сейчас растерянным и сбитым с панталыку. Но пусть получает, что заслужил, в конце концов!..

— Да ты… — грозно запыхтел Ленька. — Ты…

— А ты? — отозвалась Оса, пытаясь изобразить милую улыбочку.