— Ну уж это вряд ли, — невесело усмехнулся Ласточкин. — Времени-то прошло всего ничего. Но ты прав, в этом деле имеются свои подводные камни, так что надо крепко подумать и посоветоваться со знающими людьми, с какого конца подступиться… Ладно, это еще успеется. Ты мне лучше скажи: футбольная форма у тебя наверняка не сохранилась?

— Нет, куда там, — потупился Ленька.

— Отец пропил? — без обиняков спросил Ласточкин.

— Угу, — неохотно признал мальчик.

— Ну, Толик, ну, Толик… — Ласточкин покачал головой. — Ничего, подберем тебе новую. Завтра — на тренировку. Со мной поедешь.

— На тренировку? — охнул Ленька.

— Вот именно. Посмотрим, чего ты сейчас стоишь. Есть у меня одна задумка…

— Вы хотите поставить меня на игру? — догадался Ленька — и замер в мучительном ожидании, сам не веря своей догадке.

— Я говорю, посмотрим, в каком ты сейчас виде. — Ласточкин не собирался давать обещаний. — Сам понимаешь, если у тебя ноги дубовые и все тело растренировано… А главное, если у тебя котелок на поле не варит… Признаться, боюсь, что из-за всех событий твоей жизни ты многое утратил.

Ленька почувствовал, что легендарный футболист говорит с ним как мужчина с мужчиной, и даже приосанился.

— В лепешку расшибусь, а докажу вам! — заявил он.

— Расшибаться не надо, — усмехнулся Ласточкин. — Успеешь нарасшибаться, если попадешь в большой футбол… — Легкая тень промелькнула по его лицу. Возможно, он припомнил, как из-за травмы не поехал на чемпионат мира, когда он был так нужен команде… — Все! На сегодня разговоры окончены. В ванную — а потом отдыхать.

Сперва вымылась Поля — с помощью Осы и ее мамы. Через час девочка сидела за столом, с аккуратно уложенными, еще влажными волосами, в старых колготках Осы и в когда-то очень нарядном платье — светло-голубом, с бантами, с огромным отложным воротником, украшенным кружевами. Это платье Ласточкин привез дочурке из Франции, и, когда Оса из него выросла, мама спрятала его и сохранила. Оса припомнила, как она рыдала, вдруг обнаружив, что платье стало ей мало. На ногах у Полюшки — так ее сразу стала называть мама Осы — оказались изящные туфельки, купленные вместе с платьем, ему под пару.

Девочка выглядела настоящей принцессой!

Из ванной слышалось плесканье и фырканье — это Ежик смывал многодневную грязь.

Проходя к столу с розеткой клубничного варенья для Поли, Оса услышала через приоткрытую дверь, как отец с кем-то говорит по телефону. По отдельным фразам она поняла, что его собеседник — отец Саши, капитан милиции Мякин.

— Значит, там, говоришь, участковый — мужик нормальный, и ты его знаешь? Вот и выяснить бы у него без лишнего шума, куда выписался Смирнов. Ведь без справки от тамошней милиции, что его согласны прописать на новом месте, по такому-то адресу, его бы просто не выписали!

Наступила пауза — видимо, Мякин что-то отвечал.

— Да, конечно, это хороший ход, — снова послышался голос Ласточкина. — Попробуй зайти с этой стороны. Только, разумеется, поосторожней, чтобы на детей беды не навлечь! Впрочем, ты это и без меня отлично понимаешь… Извини, что навешиваю на тебя дополнительные хлопоты, но ведь речь идет о судьбе детей… А может, и самого Тольки! Он, конечно, тот еще гусь, но сам знаешь, как бывает, когда человек характером слаб.

Опять заговорил инспектор Мякин, а Ласточкин стал слушать.

— Это да, это тоже так, — произнес он наконец.