И вот мы сидим на палубе и обедаем. Мы отдали якорь в стороне от фарватера, совсем рядом с затопленной церковью. Сергей только что закончил подводные съемки этой церкви — и говорит, что доволен, хорошо получилось. А вообще, все мы жутко проголодались. Представляете, какой день? Начиная с раннего утра — сплошные потрясения, да ещё какие! Сплошной расход энергии, нервной и прочей, как выразилась Фантик. Не умеем мы без приключений, так они и сыплются на нашу голову!

После всех переживаний и после того, как мы с яхтой навозились, нам казалось, что аппетит у нас отшибло напрочь, такими мы были измочаленными. Но уже к тому времени, когда мы подошли к затопленной церкви и Сергей стал облачаться в гидрокостюм, мы почувствовали, что у нас живот сводит от голода! И за те сорок с лишним минут, которые Сергей провел под водой, с видеокамерой в руках, обед мы соорудили просто роскошный! Мы так боялись, что нам не хватит, что изжарили всю рыбу, которая у нас была, плюс огромную кастрюлю макарон с тушенкой соорудили, и целую кастрюлю салата из огурцов и помидоров нарезали, и ещё всякие закуски нашлись.

И вот мы поставили на палубе раскладной столик, вытащили раскладные стулья, их у телевизионщиков было как раз шесть штук, и дружно навалились на обед. Обедать на палубе — мало что найдется лучше этого!

И вот, когда мы все наконец наелись до отвала и откинулись на спинки стульев, с таким ощущением, что животы сейчас лопнут, Сергей сказал:

— А теперь пусть, наконец, Борис расскажет, что это были за типы и как он догадался, кто они такие, как их усмирить и каким боком они связаны со Степановым.

— Все это было очень просто… — начал я.

— Элементарно, дорогой Ватсон! — воскликнул Алик.

Все рассмеялись. Но меня это не смутило. Выждав, когда они отвеселятся, я повторил:

— Нет, в самом деле, все было очень просто. Мы в любой момент могли сообразить, но сообразил я только тогда, когда отступать было некуда — в безвыходной ситуации мозги взяли и заработали наконец как надо. Меня две вещи надоумили, слова Фантика про «эти документы только что появились» и то, что мы нигде не видели катеров этих аквалангистов, следивших за нами. Фантик, конечно, имела в виду, что эти документы только что всплыли недавно, только что найдены, вот эти типы и кинулись срочно искать клад, ориентируясь по ним, но мне пришло в голову, не стоит ли понимать это в другом смысле: эти документы только что были созданы. А какой документ, в котором упоминается о кладе, был создан только что? Правильно, договор со Степановым! И я представил себе: вот кто-то, через чьи руки проходил договор, рассказывает своим знакомым, как хохму рассказывает: представляешь, Степанов все учел, даже на случай находки клада условия оговорил. А этот «кто-то» соображает по-своему: ага, значит, вот почему Степанов такие деньги в экспедицию вбухал! Все эти разговоры про съемки фильма, выгодную рекламу и так далее — все это дымовая завеса, а на самом деле ему в руки попали сведения о затопленном кладе огромной стоимости, и он отправляет надежных людей этот клад достать! Стал бы он иначе вкладываться — Степанов счет копеечке знает! И, значит, если проследить за этими людьми и напасть на них, когда они поднимут клад со дна, можно на десять жизней вперед стать богатым! А кто напал — даже Степанов ни за что не сознается! Я предположил, что это за люди, которые должны так подумать: что-то вроде «качков», ребята из мелких уголовников или близкие к уголовникам, не очень далекие, но до денег жадные, и на весь мир с этой своей точки зрения жадности до денег смотрящие. У кого могут быть такие знакомые? Либо у секретарши нотариуса — она молодая девушка, и вполне у неё может иметься жених, взявший её «крутизной», либо у того охранника Степанова, который гонял с документами туда и сюда и был в курсе дела ведь у Степанова многие охранники набраны из «братвы», из «быков», из «спортсменов», и этот Олег не исключение, и, конечно, старые друзья у него должны оставаться.