Повисла пауза.

— Я не собираюсь уничтожать тебя или подрывать общественное мнение о Лиге, — медленно проговорил Джек. — Я всего лишь хочу найти убийцу Болтая и не желаю, чтобы мне мешали.

Звонн задумался на некоторое время, затем сказал:

— Хорошо. Его репатриировали по соглашению между Великобританией и Россией об обмене заключенными…

— Ты не можешь до бесконечности заниматься инсценировками, — перебил его Джек, — но если настаиваешь, я вызову тебя на очную ставку и начну задавать неудобные вопросы. Сколько ещё расследований ты приукрасил, чтобы взвинтить свой рейтинг в «Криминальном чтиве»?

Опять сгустилось молчание. Звонн обдумывал ситуацию. Бриггс нервно переглядывался с Любимчиксом. Им ещё не доводилось видеть, чтобы Звонна так припирали к стенке, и это зрелище — хотя они ни за что бы в этом не признались — не было для них неприятным. Знаменитость принудили сдаться.

— Ладно, — сказал наконец Звонн, — я отзываю все претензии на расследование дела Болтая.

— А ещё я хочу, чтобы ты проголосовал «за», если я все же дойду до финальной стадии принятия в Лигу.

— Можно, — ворчливо согласился Звонн.

В комиссии кроме него заседало ещё четверо, так что уступка была невелика.

— И ещё я хочу, чтобы ты ушёл из полиции.

Звонн расхохотался, и Джек понял, что перегнул палку. Несмотря на все свои пороки, Звонн обладал почти неприкосновенным статусом. Сам Джеллимен просил его возглавить свою личную охрану во время субботнего визита. Этот человек был легендой. Подгнившей, конечно, но легендой. А легенды так легко не развенчаешь.

Звонн метнул на Джека злобный взгляд и наклонился ближе.

— Мы ещё не закончили, Шпротт, — прошипел он и покинул комнату.

Потом дальше по коридору хлопнула дверь, и стало слышно, как он орет на кого-то из своих подчиненных.

— У нас все? — поинтересовался Джек.

Бриггс и Любимчикс в который раз нервно переглянулись. Если Джек способен так разговаривать с Звонном, то он способен на все.

— Я вернусь, когда проведу дополнительное расследование, — протараторил Любимчикс. — Возможно, это займёт некоторое время.

Он извлек обе кассеты, бросил их в сумку и удалился не попрощавшись.

— Ну, Джек, — сказал Бриггс, когда они остались наедине, — горазд ты чесать против шерсти.

— Фридленд — подонок, одержимый рейтингом.

— Нет, — возразил Бриггс. — Фридленд — подонок, имеющий власть и влияние. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. По его разумению, я сейчас в твоем лагере. — Бриггс пожал плечами. — Я просто надеялся, что он упомянет меня в своих рассказах, дабы я мог вращаться в обществе на собраниях Фридленда Звонна. Ватсон только тем и занимался, когда Шерлок ушёл на покой, — и нажил состояние. Но, думаю, в нынешней ситуации мне это не светит.

Джек расслабился. У него имелись все основания недолюбливать Бриггса, но он относился к начальнику довольно тепло. Суперинтендант был неплохим человеком, хотя и слабым.

— Если когда-нибудь попаду в Лигу, уж я-то включу вас во все мои рассказы.

Бриггс приободрился. Он много лет мечтал стать таким, как Фридленд Звонн, но теперь он думал, что предпочел бы походить на Шпротта. Немного неряшливый и за пределами ОСП почти незаметный, но честный.

— Если так, — сказал Бриггс, блестя глазами, — то можно мне отстранять тебя от дела хотя бы по разу в каждом расследовании?

— Конечно.