Четыре головы на мгновение сблизились. Магистр этого не заметил, но Ика, Брошек, Альберт и Влодек успели молниеносно обменяться несколькими фразами. Затем Брошек шепотом спросил о чем-то Пацулку. А Пацулка (почему-то иронически усмехнувшись) кивнул. Иначе говоря, согласился с планом друзей.

Ика подошла к магистру и взяла его под руку.

— Пан магистр, — твердо сказала она. — Только без паники. Толстый еще не удрал и, похоже, не собирается удирать. Капрал Стасюрек проверил у него документы и, стало быть, знает его фамилию и адрес. Беда в том, что мы не уверены в самом капрале Стасюреке.

— Что?! — Магистр был поражен. — Как это может быть?

— Все может быть, — сурово изрекла Альберт.

— Ну, — подтвердил Пацулка.

— Из этого следует, — сказал Брошек, — что первым делом надо все хорошенько обдумать. И только потом сообщать местным властям.

— Мне, например, кажется, — сказала Ика, — что я сегодня видела, как капрал Стасюрек в Соколице разговаривал с Толстым.

— Не может быть, — прошептал магистр.

— Все может быть, — безжалостно напомнила Альберт.

— Нет! — горячо возразил магистр Потомок. — Чтобы представитель закона… Не могу поверить!

— Мне тоже, честно говоря, не хочется верить, — сказала Ика, — что представитель закона вступил в сговор с преступником. Или позволил себя подкупить. Но в детективных романах такое сплошь и рядом случается… Именно поэтому необходимо установить, не столкнулись ли мы с подобным случаем. Тем более, что, как мы решили, все может быть.

Магистр был совершенно ошарашен; в его мозгу вспыхивали страшные подозрения, а душу раздирали противоречивые чувства, и он сам не заметил, как полностью доверился «своим юным друзьям».

— Как же быть? — растерянно повторял он. — Как же теперь быть?

Брошек снисходительно улыбнулся.

— Во-первых, пан магистр, — сказал он, — вы еще кое-что собирались сделать.

— Всякую работу надо доводить до конца, — наставительно сказала Альберт.

— It’s very important. Isn’t it? — добавил Влодек.

— Верно, верно, — без особого энтузиазма согласился магистр.

Но, видно, в нем все-таки затеплилась надежда на благополучный исход. Он оживился, глаза засверкали, уныло сгорбленная спина распрямилась.

— Итак, мои юные друзья, за дело! — почти весело сказал он и принялся за работу.

«Юные друзья», чтобы не мешать магистру, отступили к двери. И, конечно, замолчали. Будто языки проглотили.

В часовне воцарилась тишина, пронизанная нетерпеливым ожиданием.

Магистр работал быстро, ловко и аккуратно. Он напоминал чувствительного зубного врача, который, причиняя боль пациенту, страдает ничуть не меньше. С досками обращался очень деликатно, гвозди забивал легкими ударами.

Так проходила минута за минутой, но… ничего не случалось. Магистр действовал так осторожно, что ни одна доска не скрипнула, не затрещала, не сдвинулась с места, — а ведь именно этого вся пятерка ждала, затаив дыхание.

На восьмой минуте томительного ожидания Альберт уже было сделала шаг вперед, чтобы просто ткнуть в спрятанную картину пальцем и «наивно» спросить, что там отстает от стены, как вдруг…

Магистр вколачивал уже предпоследний гвоздь, когда у него под руками что-то заскрипело и затрещало.

— Это еще что такое?! — насторожившись, воскликнул он и постучал по стене.