— Похоже на руку, — заключил он. — Но, если вам угодно, я готов считать это изображением заката на Северном полюсе.

— Это знак Братства Багровой Руки. Я — член Братства.

— Никогда бы не подумал, — сказал Энтони, глядя на него с нескрываемым интересом. — Остальные Братья такие же? Не представляю себе, что сказали бы о них евгенисты.

Незнакомец гневно закричал:

— Собака! Хуже собаки! Наемный слуга прогнившей монархии! Давай сюда мемуары и останешься жив! И помни милосердие Братства!

— Очень мило с вашей стороны, — сказал Энтони, — но боюсь, что все вы стали жертвой недоразумения. Мне поручено передать рукопись отнюдь не вашему почтенному сообществу, а издательству.

— Ха! — засмеялся незнакомец. — Неужели ты думаешь, что тебе позволят дойти туда живым? Хватит болтать! Выкладывай рукопись, иначе я стреляю!

Он выхватил из кармана револьвер и помахал им перед носом Энтони.

Но он недооценил Энтони Кейда. Он не привык иметь дело с людьми, которые действуют столь стремительно. Энтони не стал дожидаться, пока его продырявят пулей. Едва посетитель выхватил револьвер, Энтони прыгнул и выбил оружие у него из рук. Сила удара была такова, что незнакомец развернулся спиной к нападавшему.

Жалко было бы упустить такой случай. Сильным пинком Энтони послал незнакомца в направлении дверей, и тот вылетел в коридор, где и обмяк у стенки.

Энтони вышел за ним, но доблестный член Братства Багровой Руки уже получил свое. Он проворно вскочил на ноги и ринулся прочь по коридору. Энтони не стал его преследовать и вернулся в номер.

«Поделом этому Братству! — заключил он. — Внешность, конечно, живописная, но, если действуешь правильно, справиться с ними ничего не стоит. Интересно, какой дьявол принес его? Одно совершенно ясно: дело будет совсем не таким простым, как мне казалось. Я уже насолил обеим партиям — и монархистам, и радикалам. Вероятно, вскоре последуют визиты делегаций националистов и независимых либералов. Во всяком случае, нынче же ночью рукопись нужно прочесть».

Взглянув на часы, Энтони обнаружил, что уже почти девять, и решил поесть в номере. Он не ожидал больше никаких непредвиденных визитов, но чувствовал, что все время нужно быть начеку. У него не было ни малейшего желания предоставить кому-нибудь возможность порыться в его чемодане в то время, пока он будет в ресторане. Он позвонил, попросил меню и заказал пару блюд и бутылку бордо. Официант принял заказ и удалился.

Ожидая, пока принесут обед, он достал рукопись и положил ее на стол рядом с письмами.

В дверь постучали, и официант вкатил сервировочный столик. Энтони находился в этот момент у камина. Стоя спиной к двери, он оказался прямо напротив зеркала и, мельком взглянув в него, заметил нечто любопытное. Официант прямо-таки пожирал глазами пакет с рукописью. Глядя на неподвижную спину Энтони, он медленно двинулся вокруг стола. Руки его дрожали, язык облизывал пересохшие губы. Энтони посмотрел на него повнимательней. Это был высокий мужчина, гибкий, как и все официанты, с чисто выбритым подвижным лицом.

«Скорее итальянец, чем француз», — подумал Энтони.

В критический момент Энтони резко повернулся. Официант застыл на месте и сделал вид, что занят солонкой.

— Как вас зовут? — неожиданно спросил Энтони.

— Джузеппе, месье.

— Итальянец?

— Да, месье.

Энтони заговорил с ним по-итальянски, и тот отвечал довольно бегло. Наконец Энтони кивком головы отпустил его. Поглощая принесенный Джузеппе отличный обед, Энтони усиленно размышлял. Не ошибся ли он? Быть может, интерес Джузеппе к пакету с рукописью был вызван простым любопытством? Может, и так… Но, вспомнив лихорадочное волнение итальянца, он переменил свое заключение.