Когда пролом расширили так, что сквозь него можно было пробраться внутрь, шеф Рейнольдс направил туда луч своего фонаря и глянул через дыру.

— Боже правый, — ахнул шеф Рейнольдс и, подобрав живот, полез в открывшийся за стеной тайник. Отец Боба и мистер Карлсон поспешили следом, и вот уже до ребят донесся возглас, в котором смешались удивление и ужас.

Юпитер немедленно проскользнул в дыру, и его друзья от него не отстали. Они оказались в маленькой — футов восемь на восемь — комнатке. Сквозь трещины в наружной стене в комнату проникал слабый отсвет дня.

Здесь было от чего ужаснуться. Комната была пуста, но посредине стоял гроб.

Он был поставлен на сооружение из хорошо отполированного дерева, напоминающего козлы для распиловки бревен. Наружные стенки гроба были великолепно инкрустированы, но не это привлекало внимание проникших в тайник людей.

В гробу лежал скелет. Он был плотно укутан в роскошную ткань, но сомневаться, что это человеческие останки, не приходилось.

На мгновение в комнате воцарилась зловещая тишина. Трое мальчишек, пробравшись в комнату, замерли за спинами взрослых и смотрели во все глаза.

Тишину нарушил Харольд Карлсон.

— Смотрите! — воскликнул он. — Читайте, что написано на этой пластинке.

И он сам прочел вслух текст, выгравированный на серебряной пластинке, вделанной в изголовье гроба:

— А все-то думали, что она сбежала после его смерти, — тихо, словно про себя, произнес отец Боба.

— Да, — кивнул головой Харольд Карлсон. — Но взгляните-ка. Тут есть еще одна вещь. Наше, так сказать, семейное дело.

Он склонился над гробом. Что он там делал, мальчикам видно не было — его заслоняли от них фигуры взрослых, — но когда мистер Карлсон распрямился, в его руке появилась нитка с какими-то нанизанными на нее предметами, вспыхнувшими в лучах фонаря шефа Рейнольдса зелено-голубым огнем.

— Это, должно быть, и есть знаменитый Призрачный жемчуг, — сказал мистер Карлсон. — Мой дед — а я внучатый племянник Матиаса Грина — выкрал его, как рассказывали, у какого-то китайского мандарина. Из-за этого ему пришлось бежать из Китая и скрываться в этом убежище. Он баснословно дорог. Мы все думали, что, когда дедушка Матиас погиб, его китайская жена обчистила дом и прихватила жемчуг с собой в Китай. А он, оказывается, все время был здесь…

— Но она и вправду прихватила его с собой, — прокомментировал отец Боба.

Долгое время, очевидно, интерес к этой истории не продержался, но теперь, когда стало известно о потайной комнате, о находке останков жены Матиаса Грина, об обнаруженных в гробу драгоценностях, заголовкам иных газет уже не хватало места на одной лишь первой полосе.

Теперь журналисты копали все глубже и глубже; они докапывались до самых разных подробностей в прошлом Матиаса Грина. Газеты сообщали, что он был лихим капитаном на китайских линиях, не боялся лезть в самое пекло бури и вообще ничего не боялся. Они выяснили ещё, что Грин был другом и приближенным нескольких Маньчжурских вельмож и получил от них немало драгоценных подарков. Но Призрачный жемчуг ему никто никогда не дарил — он попросту украл его и поспешил после этого бежать из Китая, прихватив с собой свою китайскую невесту. Больше он в Китай не вернулся и остаток жизни провел в добровольном заточении в своем особняке в Роки-Бич.

— Подумать только! — воскликнул Боб. — Все это произошло в нашем Роки-Бич! — И уже другим, деловым тоном он спросил: — А хочешь знать, как представляют себе все это мой отец и шеф Рейнольдс?

Продолжить ему не удалось: металлический скрип прервал его.