– Неси с собой, никто не заарестует, – сказал я, перейдя на ты. – Если метрдотель начнет выступать, скажешь, что готов за свою водку заплатить.

Подождав, пока подчиненные не усядутся в автомобили (что хорошо в Париже, так это с автомобилями!) и не уедут, пошел заниматься своими делами. Перво-наперво оборудовал себе место для бдения – площадку на втором этаже, с которой хорошо просматривалась дверь и вестибюль. Поставил там столик, утвердил спиртовку с кофейником, взял чашки. Подумав, притащил из кабинета кресло, так будет удобнее. Ну а теперь можно собирать арсенал.

Из коморки Петровича притащил оба охотничьих ружья и все патроны, что отыскались под кроватью. Самодельные фугасы брать не стал. Наш сапер купил в ближайшей аптеке селитру и серу, запасся углем. Все смешал – получил дымный порох. Спрессовал, присобачил обыкновенный фитиль. Теоретически, Петрович мне объяснял: поджег, подождал, когда фитиль прогорит почти полностью и бросил. Вот тебе и фугас. Фугас – дело хорошее, но мне с ним возиться некогда.

Поднялся в мезонин, вытащил ружья оттуда. Все? Нет, еще зайти в кабинет Светланы Николаевны и вытащить из ее стола револьвер и запасные патроны. Кажется, теперь все. Или почти все?

Решив, что в костюме с галстуком вести боевые действия не очень удобно, решил переодеться. У меня не такой уж богатый гардероб. Два костюма – один еще «архангельский», второй мы с Наташей уже здесь купили, штук пять рубашек да гимнастерка. Спрашивается, зачем я ее вез, если ни разу не надел? Скорее всего, чтобы хоть что-нибудь да положить в чемодан, иначе несолидно. Да и новый пиджак пора покупать вместо драного.

Нет, в гимнастерке гораздо удобнее. Подпоясавшись, посмотрел на себя в зеркало повешенное на стене по настоянию Натальи. А ведь я уже и соскучился по такому своему облику. Потом, поддавшись какому-то странному порыву, прицепил на грудь ту самую медаль с профилем последнего императора. Медаль, вроде и не моя, но смотрелась хорошо, красиво.

Дежа вю, етишкина жизнь! Кажется, недавно все это было. В Крыму. Получили информацию о нападении, сидели и ждали. А ведь читатель скажет, что у автора фантазия закончилась, исписался. Но что поделать, если все в жизни повторяется… Круговорот рождения и смерти. Сансара, блин. Но читатель-то все равно скажет, он такой.

Правда, маленькая деталь – в Крыму совсем рядом ожидали люди готовые прийти на помощь, а здесь никого нет. Хм, а охрана-то?

Охрана у нас ютилась в будке привратника, где нет отопления, а для освещения использовалась свеча. Узкая дверь, крошечное окошко. Словом, как в старые добрые средневековые времена. Но сейчас-то охрана дежурит посменно, а в прежние времена привратнику приходилось находится в своей собачьей будке круглосуточно, в любое время года. Варвары. Здесь хорошо в средние века сидеть, а теперь, в эпоху гранат – каменный мешок.

Сегодня старшим по смене заступил Мосеев – крепкий обстоятельный дядька, но не из «легионеров», а из числа бойцов второй Особой бригады. Воевал на Балканах, а после Октябрьской революции из-за отказа вступить под французские знамена был отправлен в Алжир, на каторжные работы, а после капитуляции Германии болтался не у дел, мечтая накопить денег и вернуться в Россию.

– Леонид Глебович, – обратился я к Мосееву. – Сегодня объявляю для вас выходной день. Оплачиваемый.

– С чего вдруг? – поинтересовался Глебыч. Посмотрев на меня в гимнастерке, с удивлением покачал головой, перевел взгляд на медаль, с уважением хмыкнул: – Не знал, что вы воевали.

Я отчего-то смутился, невольно закрыв рукой чужую награду.

– Так все мы где-то да воевали… – решив, что стоит сказать человеку правду, сообщил: – Тут у нас такое дело… Сегодня на торгпредство нападут.