С удивительным хладнокровием, словно блоковская незнакомка, пройдя меж пьяными, дыша духами и туманами, самая прекрасная женщина поднялась по лестнице, улыбнулась мне.

– Володя, можно тебя на минуточку?

Что-то она слишком спокойна… Но я покорно подчинился. Взяв меня за руку, Наташа повела вглубь коридора. Отойдя на несколько шагов, Наталья Андреевна развернулась и от всей души, а я бы даже сказал со всей дури, залепила мне такую пощечину, что мне показалось – в голове фугас Петровича разорвался. А когда я слегка прочухался, проморгался, прилетела пощечина по второй щеке. Такая звонкая, что стекла затряслись, а пьяная компашка с перепуга притихла. Упасть-то я не упал, но затылком в стенку врезался. И даже сознание не потерял, потому что перехватил руку Наташи, собиравшейся треснуть меня еще раз.

– Наташка, убьешь ведь…

– Да и… – добавила она непечатное слово неуместное в устах графини, – с тобой!

– Убьешь отца своего будущего ребенка?

Наталья отпустила руку. С удивлением посмотрела на меня.

– Как догадался?

А я ведь только пошутить хотел! Вообще-то взрослый мальчик, пора бы догадываться, что от некоторых утех могут появиться дети. Но все равно, неожиданно.

– Сердце подсказало, – соврал я, обнимая Наталью. – Завтра же пойдем в мэрию или куда здесь ходят, зарегистрируем брак.

– Пойдем, – вздохнула она. – Только дай-ка я вначале тебе еще разочек врежу…

И что тут скажешь? Если беременная женщина хочет, придется выполнять капризы.

Я отстранился, опустил руки по швам, зажмурился. Так вот стоял и ждал. Устав ждать, приоткрыл один глаз и недовольно спросил:

– Так ты бить-то будешь или что?

Ну вот… пойми этих женщин. Наташка уткнулась в меня и зарыдала.

– Дурак ты, Вовка, и сволочь. И как за такого замуж выходить?

– Ну и ладно, – усмехнулся я, прижимая к себе невесту. – Не пойдешь, так и не надо. Я тогда фальшивую справку составлю, что мы муж и жена. И печать торгпредства шлепну. Не гербовая, но хрен с ней, на первое время сойдет. Потом попрошу Калинина – он собственноручно бумагу с печатью выправит.

Я же говорю: пойми этих женщин. Инопланетяне. От слез Наталья перешла к смеху.

– И зачем?

– Вне брака рожают только падшие женщины, – важно заявил я. – А разве я могу допустить, чтобы ты стала падшей? Нет, я определенно тебя должен спасти. И ребенок должен иметь законного отца.

Вытащив из кармана носовой платок, принялся вытирать слезы Наташе. Моя подруга, отобрав платок, высморкалась и покачала головкой:

– Нет, следовало бы еще разок тебе врезать.

– В следующий раз, – пообещал я и спросил: – Скажите-ка лучше, товарищ Комаровская, чего же ты прилетела, словно ошпаренная? Как узнала?

– А что узнавать? – усмехнулась Наталья. – Сидим в ресторане, поднимаем бокалы. Смотрю, Александр Петрович тихонько встает и куда-то уходит… Думаю, по своим делам, в мужскую комнату. А минут через пять влетает молодой человек – я его где-то видела, кажется, в Москве, но не уверена, и к Книгочееву, пошептаться. Я все не разобрала, но поняла, что кто-то засранец… А дальше я про сверточек вспомнила, который ты в сейф просил положить, уже и думать не стала, выскочила, такси взяла и сюда.

Вопрос – кто еще засранец? Потылицыну голову откручу, когда увижу. Ишь, решил перепроверить, поросенок, приперся, всех напугал.