Он все равно выпил. Вода приятно освежала губы и горло. Это позволяло ему делать вид, что он жив.

Он ютился на склоне холма рядом с призраком костра, обозревая новый рубеж и потягивая фантомную воду. То, что он пережил в реальности богов, тот момент межвременья, теперь стало далеким воспоминанием… Но, если честно, оно стало далеким еще в тот момент, когда он из нее выпал. Потрясающие Связности и отношения длиною в вечность сразу же испарились, как туман под утренним солнцем.

Ему нужно было попасть сюда. А что дальше… он понятия не имел. Здесь есть люди, но как их найти? И что делать, когда он их обнаружит?

«Мне нужно то, что у них есть, − подумал он, делая еще один глоток из бурдюка. − Но они мне это не отдадут». Он был в этом уверен. Но что у них есть? Знания? Как он может кого-то обмануть, если даже не знает, говорят ли они на его языке?

− Разлетайка? − позвал Кельсер просто для проверки. − Охранитель, ты здесь?

Ответа не было. Вздохнув, он убрал бурдюк в мешок и оглянулся через плечо туда, откуда пришел.

Тут же он вскочил на ноги, выдернул из ножен на боку нож и крутанулся так, чтобы оказаться по другую сторону костра от фигуры в мантии с яркими огненно-рыжими волосами. Человек изобразил приветственную улыбку, но Кельсер заметил у него под кожей шипы. Паучьи лапки, тысячи лапок пробивались сквозь кожу, морща ее хаотичными движениями.

Марионетка Разрушителя. Существо, которое тот создал и направлял на Вин.

− Привет, Кельсер, − сказал Разрушитель губами фигуры. − Мой собрат недоступен. Но если хочешь, я передам ему от тебя послание.

− Не подходи, − сказал Кельсер, держа нож перед собой и инстинктивно потянувшись за металлами, которые он больше не мог поджигать. Проклятье, как их недоставало!

− О, Кельсер, − ответил Разрушитель. − Не подходить? Я вокруг тебя − воздух, которым ты как бы дышишь, земля под твоими ногами. Я в этом ноже и в самой твоей душе. Что значит «не подходи»?

− Ты можешь говорить что угодно, − возразил Кельсер. − Но ты мной не владеешь. Я не твой.

− Почему ты сопротивляешься? − спросил Разрушитель, вышагивая вокруг костра.

Кельсер двинулся в другом направлении, сохраняя расстояние между собой и этим существом.

− О, даже не знаю, − ответил он. − Возможно, потому что ты злая сила разрушения и боли.

Разрушитель дернулся, как будто оскорбившись.

− Ну не надо так! − Он простер руки. − Смерть − это не зло, Кельсер. Смерть − это необходимость. Каждый час должен истечь, каждый день − закончиться. Без меня нет жизни, и никогда бы не было. Жизнь − это изменение, и я представляю это изменение.

− И ты хочешь с ней расправиться.

− Это мой дар, − сказал Разрушитель, протягивая руку к Кельсеру. − Жизнь. Чудесная, прекрасная жизнь. Радость новорожденного, гордость родителей, удовлетворение от проделанной работы. Все это исходит от меня. Но теперь все заканчивается, Кельсер. Эта планета − старик, полностью проживший свою жизнь и теперь испускающий последний вздох. Дать ему отдохновение, которое он требует, − это не зло. Это милосердие.

Кельсер посмотрел на его руку, кожа на которой ходила волнами от давящих изнутри паучьих лапок.

− Но кому я это говорю? − со вздохом произнес Разрушитель, убирая руку. − Человеку, который не принял собственную смерть, хотя его душа стремилась к этому, а его жена жаждала, чтобы он присоединился к ней в Запределье. Нет, Кельсер, я предвидел, что ты не поймешь необходимости смерти. Так продолжай считать меня злом, если так нужно.

− Что плохого в том, чтобы дать нам еще немного времени? − спросил Кельсер.

Разрушитель рассмеялся:

− Ты все тот же вор, ищущий, чего бы спереть.