После чего дала Томасу задание, а сама занялась собственными делами.

В середине дня Элиас на какое-то время остановился перед окном гостиной и заметил хрупкий силуэт ребенка, удалявшегося вприпрыжку. Старик добродушно улыбнулся, и его глаза сощурились, утонув в морщинках: Ти-Том напомнил ему мальчугана, которым он сам был когда-то. Или же того, которого они могли бы иметь с Анной, если бы жизнь не распорядилась иначе.

Потом он уселся в свое «ушастое» кресло и подумал, что если бы раньше узнал невероятную тайну этого дома, то ни за что не обременил бы себя домработницей и мальчишкой-посыльным, даже на один день в неделю.

Но дать задний ход, не возбудив подозрений в таком маленьком городке, было уже невозможно.

Уголком глаза через дверь гостиной Элиас наблюдал, как хлопочет Польстериха. Придется ждать по меньшей мере часа два-три, прежде чем она уйдет.

Вернулся, напевая, Ти-Том с пакетами в руках. Немного погодя ребенок осторожно постучал в дверь гостиной.

– Входи, малыш. Чего ты хочешь?

– Здрасьте, герр Эйн. Вот, я нашел это в вашем почтовом ящике.

Элиас, не имевший родственников, удивился почте. Но его внимание сразу же привлекло письмо с официальным штемпелем. На нем были адрес и печать венской нотариальной конторы.

Старик посмотрел на лицо ребенка. Несмотря на неряшливый вид, от него исходило что-то особенное: отсветы в его блестящих глазах на миг напомнили ему Тайную книгу. Этот священный огонь во взгляде мальчугана таил в себе некое послание.

Ти-Том вышел из комнаты. Слышались только звуки мытья посуды. Тогда Элиас распечатал конверт…

9

Вена

Господину Элиасу Эйну.

Господин Эйн,

С прискорбием извещаем Вас о кончине Вашей сестры, г-жи Елены Эйн, которая скончалась от сердечного приступа в своей венской квартире 12 августа сего года на шестьдесят третьем году жизни. Похороны состоятся 16 августа в Вене, на кладбище Оттакринг. Буду Вам бесконечно признателен, если Вы свяжетесь со мной, чтобы мы могли уладить некоторые практические вопросы, касающиеся погребения Вашей несчастной сестры, а также исполнить установленные законом формальности.

Искренне Ваш, нотариус Дорфмейстер

Потрясенный Элиас уронил письмо на пол: отныне он окончательно остался один на свете. У него больше не было ни семьи, ни прошлого, ни будущего. Он закрыл глаза руками.

Елена в земле.

Его любимая сестра сошла в могилу, бедняжка, и никто не проводил ее в последний путь. Какой же одинокой она должна была чувствовать себя… о, любовь моя, моя дорогая сестренка… – рыдал он, уткнувшись лицом в ладони.

Он, не плакавший со дня смерти Анны, своей жены, во второй раз ощутил вкус слез. Сестра его тоже оставила.

Похороны состоялись 16 августа. Однако сейчас уже середина сентября. Наверняка так получилось из-за того, что он сменил адрес.

Из стыдливости он снова бросил взгляд на дверь.

Увидел еще не ушедшего Ти-Тома, который остановился перед его коллекцией книг в маленькой гостиной. Потом заметил Польстериху, торопливо закрывавшую дверь кухни. Проскрипел ее грубый, с провинциальным выговором голос:

– На сегодня у меня все, герр Эйн. Я вам больше не нужна?

– Хорошо, фрау Польстер, можете идти. До завтра, – удалось вымолвить ему.

– До завтра, – ответила она, и старик услышал, как за ней наконец закрылась входная дверь.

Сухой щелчок замка снова вернул его к боли и полному одиночеству.