Он обернулся. Стоя спиной к нему, Молли благодарила врача. Она выглядела великолепно – слегка растрепанная, в не сочетающихся по цвету предметах одежды, которые впопыхах надела, торопясь добраться до больницы. Том чувствовал такую всепоглощающую любовь к жене, что у него сжималось сердце. К сожалению, иногда любовь требует жертв, чтобы сделать счастливым любимого человека.    

Он смотрел, как жена пожала врачу руку, обернулась и поискала глазами Энджи. В этот момент он заметил ребенка, которого она держала на руках. Одна его ручка была в гипсе. 

Мальчик не старше четырех лет, с копной темных вьющихся волос и серыми смешливыми глазками. В малыше он узнал себя четырехлетнего, каким его сохранили старые фотографии. Озорник извивался в материнских объятьях не в силах дождаться, когда он сможет показать Энджи Блейк свой гипс. 

Том сделал один шаг вперед, пытаясь хоть что-то сказать. Но получилось только одно слово:

– Гарри?

Малыш перестал крутиться, с любопытством оглядел незнакомого дядю и повернулся к маме.

– Это кто?

***

Молли поблагодарила врача в последний раз и повернулась к Энджи. Ее сердце пропустило удар, когда она поняла, что рядом стоит Том. 

Он смотрел на нее с сыном. Молли не заметила в его глазах ни ликования, ни жадного блеска. Только замешательство, сменившееся узнаванием и шоком, смывающим с лица все краски.

Словно во сне Том сделал шаг вперед, потянулся к мальчику и позвал его по имени. Спросив, кто этот незнакомый дядя, Гарри прекратил вертеться и, после секундного размышления, наклонился вперед и протянул руки, горя нетерпением завести нового друга.   

Сын протянул руки, и Том взял его, подержал недолго, а потом прижал к груди, от удивления не в силах вымолвить ни слова. 

Гарри, наоборот, очень хотелось похвастаться боевыми заслугами.

– Я сломал руку, – поделился он секретом. – Погляди.

И протянул загипсованную руку к глазам Тома.

Волнение так сжало горло Тома, что ему пришлось сглотнуть, прежде чем о смог говорить.

– Очень больно?   

– Немного, – признался Гарри. – Но я не плакал. – И слегка нахмурив бровки, полюбопытствовал снова:

– А вы кто?

– Я… я твой папа.

Глава 8

Убедительность финала достигается серьезным разногласием перед тем, как все нити повествования окажутся собранными и связанными в один узел. Только после этого появляется уверенность, что герой и героиня оставшуюся жизнь проживут счастливо.

Молли изо всех сил сдерживала слезы, когда Том, удивленно глядя на Гарри, осторожно провел пальцем по его щечке.

– Я твой папа, – повторил он, словно отпечатывая в памяти незнакомые слова. Как будто он был первым в мире человеком, который их произнес.

– Правда? – спросил Гарри, и Том молча кивнул. – Я не знал, что у меня есть папа. – Молли зажала рот ладонью. Гарри повернулся в ее сторону. – Можно я покажу папе машину, когда мы вернемся домой?

– У тебя есть машина? – поинтересовался Том.

– Да, с бибикалкой, фарами и всем остальным. Хотя я езжу на ней во дворе, а не по дороге.

– Дашь прокатиться?

Гарри хихикнул.

– Ты слишком большой.

– Это педальная машина, – уточнила Молли. 

И это стало ошибкой, которая напомнила Тому, что жена тоже рядом. Его глаза, освободившиеся от легкого тумана эмоциональной перегрузки, смотрели на нее с предупреждением, что у нее должны быть серьезные причины, по которым она скрыла существование их сына.