Паркер пробежал по мостику, сбрасывая ногой в пустоту противовесы и дергая одновременно за веревки, завязанные на скользящий узел. Он не знал, был ли кто-нибудь под мостиком, но если кому-то в голову угодил двадцатикилограммовый противовес, он уже не боец. На сцене было трое или четверо бандитов. Поперечные балки обрушивались вниз одна за другой, подобно гигантским гильотинам, со свистом рассекали воздух. С грузами, подвешенными снизу, они весили сотни килограммов. Жесткие полотнища нагромождались одно на другое, словно накрахмаленное белье. И, наконец, тяжеленные металлические трубы в свою очередь полетели в пустоту, увлекая за собой веревки, которые, сорвавшись с талей, опутали сцену, словно тонкие длинные змеи.

Одного-двух, вероятно, все-таки придавило.

Паркер ухватился за две последние веревки, рывком развязал скользящий узел и, увлекаемый веревками, словно ракета, взлетел под потолок. Ему чуть не вывернуло руки и плечи. Сверху доносился скрежет талей. Паркер знал, что важно не пропустить момент, когда следует выпустить веревки, чтобы не раздавило пальцы о блоки талей. Все произошло мгновенно. Паркер выпустил веревки, загребая воздух руками, чтобы продолжить полет. Ему казалось, что он планирует в темноте. Если не удастся в ближайшие секунды ухватиться за что-нибудь, он может грохнуться на сцену с высоты в десять метров и разбиться. Правая рука наткнулась на металлический брус, он вцепился в него, да так и остался висеть, раскачиваясь, словно маятник.

Внизу царил страшный переполох. Слышались крики, вой и стоны пострадавших. Перекрывая этот шум, раздалось: «Дайте свет! Зажгите свет наконец!» Паркер чуть сам не присоединился к этой просьбе, так как и ему был нужен свет, возможно больше, чем остальным. Свет зажегся. Они нашли рубильники и включали поочередно рампу внизу сцены, ряд прожекторов в колосниках и лампы на маленьком балконе за сценой. Затем вспыхнул свет в кулисах и коридорах. Паркер посмотрел наверх, чтобы определить, где он находится.

В полуметре от потолка висело подобие решетки. К ней и были приделаны тали, насаженные на черные металлические прутья, за один из которых ухватился Паркер.

Он пытался подтянуться и взобраться на решетку, но одеревенелые руки не слушались. Паркер пытался превозмочь себя, но это никак не удавалось. Паркер не мог висеть так до бесконечности. У него уходили последние силы, скоро руки разожмутся сами — и тогда конец.

Но даже если он сможет еще продержаться, кто-нибудь из тех внизу поднимет голову и заметит его. Какая же из него получится замечательная мишень. Они смогут превратить его в дуршлаг, если захотят. А этот старик Лозини... Он на такую удачу и надеяться не мог!

Паркер провисел еще полминуты, затем начал раскачиваться. Понемногу колебания становились все шире, и вскоре его ноги почти дотягивались до металлических прутьев. Раскачиваясь еще больше, он подогнул ноги в коленях и резко выбросил их вперед, сильно качнулся назад, снова полетел вперед, вытянувшись во всю длину тела, и наконец зацепился ногами за прут. Теперь Паркер висел горизонтально под решеткой, вцепившись руками в один прут и оперев ноги о другой. Между этими прутьями был еще один, на уровне бедер. Минуту Паркер отдыхал, переложив часть веса на ноги, затем по сантиметру стал передвигать руки влево. В конце концов ему удалось взяться левой рукой за прут, перпендикулярный тому, за который он держался. Паркер покрепче ухватился за него и постепенно подтянул к себе ноги, затем вытянул их вперед, чтобы прут оказался под коленями, и вновь стал передвигать ноги. На это у Паркера ушло еще две минуты, но он, в конце концов оказался на решетке. Паркер сел, спустив ноги вниз, наклонившись вперед и опираясь руками на прут. Он чувствовал себя так, словно целую неделю бежал без отдыха. Паркер посмотрел вниз и убедился, что его маневр не так плохо удался.