Паркер не сразу заметил, что кто-то есть на мостике. Он увидел его, когда парень свесился через перила и крикнул:

– Он был здесь, но теперь исчез! Снизу послышалось в ответ:

– Какие там есть выходы?

– Ни одного. Только лестница, по которой я поднялся.

– Там обязательно что-нибудь должно еще быть.

– Говорю тебе, ничего нет, Марти. Я посмотрел. Другого выхода здесь не видно.

– А над тобой?

Оба подняли головы вверх, но ничего не увидели. Под потолком не было света, и глядя с освещенной сцены, никто не заметил Паркера. Благодаря темной одежде он сливался с тенями поверх решетки.

Парень на мостике вновь перегнулся вниз.

– Отсюда лестницы нет,— сообщил он.— В любом случае она бы вела в никуда.

– Но как ему удалось скрыться?

– Единственное объяснение: он быстро спустился по лестнице и удрал из-под носа во время этой неразберихи.

– Никто у нас из-под носа улизнуть не мог.

– Но, Марти, ты можешь объяснить это по-другому? После того как на наши головы свалился весь этот кошмар, он успел смыться, прежде чем мы зажгли свет. Это несложно было сделать, ведь мы носились по сцене, как сумасшедшие.

– Наверное, ты прав,— согласился тот, кого называли Марти.— Тогда спускайся вниз. Я думаю, он все равно прячется где-то в театре.

Паркер стал передвигаться в сторону, делая это крайне осторожно. Между решеткой и потолком негде было развернуться, поэтому он сидя двигался по прутьям к задней стене. Тело ныло так, словно его пропустили через мясорубку, а руки и ноги налились свинцом. Последний поперечный брус находился близко к стене. Паркеру удалось сесть, опираясь спиной о стену — это позволило немного отдохнуть. Упершись ногами в следующий брус и сложив руки на коленях, он положил на них голову и расслабился. Теперь не нужно было ни за что цепляться, и он мог ждать, пока вернутся силы, наблюдая за происходящим внизу.

Там появился старик. Он ходил по сцене и седые волосы сверкали в ярком свете прожекторов. Старик держал руки в карманах пальто и гневно смотрел в глубь зала. Паркер просидел минут двадцать. Силы медленно возвращались к нему, пока внизу обшаривали одни и те же закоулки. Бандиты постоянно перекликались, пытаясь убедить друг друга, что он не вышел из театра.

Один раз опасность была совсем рядом, когда луч солнца прорвался через отверстие в крыше недалеко от Паркера. Один из стоявших на крыше людей Лозини открыл люк.

Паркер даже не шелохнулся, наблюдая за трапом. Если бы там появились чьи-то ноги, пришлось бы действовать. Но в люк никто не лез. Прошло немного времени, и голос на крыше позвал:

– Мистер Лозини!

Старик поднял голову, прикрыв глаза руками.

– Что?

– Я на крыше.

– Ну а дальше?

– Здесь никого нет. На снегу никаких следов.

– Так что ты там торчишь? Слезай!

На крыше произошла небольшая заминка, потом ответили:

– Хорошо, мистер Лозини.

Люк закрылся. Лозини вновь напустился на тех, кто был рядом с ним, обвиняя всех в невнимательности. Затем он поменял посты у выходов из театра, предварительно нашумев и на них. Лозини потребовал, чтобы позвали полицейских.