Я так полагаю, Блейз не очень-то разбирался в драгоценностях. Так или иначе, он, возможно, отправил всю коллекцию, кроме одного браслета, в Амстердам для переогранки. И очень скоро его приятели по ювелирному бизнесу сообщили ему, что драгоценности фальшивые. Тогда Блейз стал пытать Эсме. И он не только обошелся грубо с Эсме, но и отправил записку без подписи Ланселоту, где сообщил, что драгоценности были фальшивые. Ланселот знал, от кого пришла записка. Он показал ее мне, и, держу пари, он ее и тебе показал.

– А теперь слушай, Габби. Ты отдашь мне эти драгоценности, а что касается кражи, иска в страховую компанию и всего остального, с этим все будет для тебя в порядке.

Он замолчал, так как зазвонил телефон. Вентура поднял трубку и ответил. Через минуту он повернулся к Калагэну и сказал:

– Это какой-то полицейский – Валпертон. Хочет поговорить с тобой.

– А, да, – откликнулся Калагэн, – я с ним договорился, чтобы он позвонил, так, на всякий случай: вдруг со мной что-нибудь случилось бы здесь.

Он подошел к телефону и взял трубку:

– Это вы, Валпертон?

На другом конце линии Уилки тихо произнес:

– О'кей, мистер Калагэн.

– Думаю, все в порядке, – говорил Калагэн. – Я здесь с Вен-турой. Не думаю, что возникнет необходимость в судебном разбирательстве. Все дело прояснилось лучшим образом. Большое спасибо. Спокойной ночи, Валпертон.

Он повесил трубку. Габби стоял перед камином, положив одну руку на каминную доску и глядя в погасший камин.

– О'кей, Слим, – произнес он. – Я чувствую, когда проигрываю. Впервые в жизни из меня сделали идиота. И я не имею в виду тебя, я имею в виду этого ублюдка Ланселота.

Лицо у Габби полыхало, он был в ярости.

– Не волнуйся, Габби, – успокоил Калагэн. – Сегодня вечером я встречался с Ланселотом.

Он протянул ему листок бумаги, который достал из нагрудного кармана.

– У тебя будет все в порядке, Габби, если теперь ты начнешь честную игру. Ланселот и майор Вендейн согласились, что драгоценности надо продать. Ланселот получит свои пятьдесят тысяч фунтов.

Калагэн широко улыбнулся Габби.

– Так что все, что тебе надо сделать, – добавил он шутливо, – это сразу же после продажи драгоценностей не отставать от Ланселота и потребовать деньги, которые ты ему одолжил.

Габби улыбнулся:

– Очень мило с твоей стороны, Слим, что ты рассказал мне все это. Я этого не забуду.

– Я тоже так считаю, – ответил Калагэн все в том же тоне, – что это очень мило с моей стороны, Габби, особенно после того, как Рупи пытался наехать на меня сегодня.

Габби пожал плечами.

– Ну, что значит такой пустяк для двух друзей. Из этого ничего не вышло – ну и что… Когда Ланселот расплатится со мной, я и о тебе позабочусь, Слим.

Он подошел к буфету, налил еще два стакана виски и поднял свой стакан:

– За твое здоровье, Слим. Ну и умный же ты дьявол.

Калагэн выпил свой стакан и сказал:

– Прекрасно. А теперь как насчет драгоценностей?

Габби растянул губы в улыбке.

– Они у меня здесь. Я их достану для тебя.

Калагэн закурил еще одну сигарету. Он смотрел, как Габби снял со стены картину и открыл сейф в стене.

* * *

Калагэн стоял у открытой двери возле лестницы, ведущей в квартиру Вентуры. В левой руке он держал один из чемоданов Габби. Чемодан был тяжелый. В нем находились фамильные драгоценности Вендейнов.

– Спокойной ночи, Слим, – попрощался Габби. – Похоже, что для нас всех все закончится хорошо. Но все-таки есть одна проблема, которая меня продолжает беспокоить.