|
Бог знает, каким образом происшествие это стало известно всему Б. Всюду, где я появляюсь, у меня спрашивают с насмешливым участием, не имело ли мое падение каких-либо вредных последствий, и притом едва удерживаются от того, чтобы не засмеяться мне прямо в лицо… Нет большего несчастья, как стать смешным; за смешным положением, когда люди устанут смеяться, наступает состояние полного забвения. Такова и моя участь. В блестящих кружках, куда я думал появляться в качестве блистательного героя дня, на меня никто не обращает внимания, никто не интересуется моей тайной, и даже самые ограниченные барышни воротят от меня нос в те самые минуты, когда я божественно прекрасен. Я знаю, что меня может спасти новый внушительно смелый вырез фрака, и я написал уже в Лондон и Париж, чтобы выбрать там платье, которое пойдет мне безумно, оригинально; но разве это может надолго упрочить мое счастье?.. Нет, я должен обладать ею, которая составляет мою жизнь и надежды. О Боже, кто может сравнить сердце, полное любви, с новомодным фраком и тому подобными вещами! Да, в природе есть нечто высшее, чем чайные вечера в светском обществе!.. Она богата, прекрасна, высокого чужестранного происхождения… Шнюспельпольд, заклинаю вас, пустите в ход все ваши знания, все ваше таинственное искусство, поправьте то, что я испортил; прибегните, — о, я должен собрать всю смелость моей души! — да, прибегните опять к чарам, которые я прервал. Я всецело отдаюсь вам во власть; я буду делать все, что вы мне прикажете!.. Вспомните, что от моей свадьбы с княжной зависит также и ваше благополучие. Шнюспельпольд, дорогой Шнюспельпольд, действуйте! Вашего ответа и утешения страстно ожидает
Искренно преданный вам На обратной стороне листка был написан ответ Шнюспельпольда: «Высокоблагородный г-н барон! Созвездия вам благоприятны. Несмотря на ваше чудовищное легкомыслие, которое могло погубить нас обоих, кабалистическая операция отнюдь не может считаться неудавшейся, хотя теперь нужно много времени и труда, чтобы предпринять чары, как это однажды было нами сделано. Попугай находится еще в волшебном сне; моя воспитанница еще я до сих пор в том состоянии, в какое я привел ее. Она жаловалась, однако, мне, что в тот миг, когда она надеялась в высшем восторге любви обнять свой идол, князя Теодора Капитанаки, между ними появился неуклюжий пробковый трусишка, и просила меня при случае заколоть его, так как самой ей сделать это неприятно, или, по крайней мере, открыть ему жилы, чтобы люди, которых он так долго коварно обманывал, убедились, что в нем течет холодная белая кровь. Тем не менее, уважаемый барон, вы можете считать себя уже помолвленным с княжной. Теперь только необходимо вам так вести себя, чтобы не разрушить всего снова, так как теперь чары будут разрушены уже совершенно и непоправимо. Прежде всего не бегайте по сто раз в день мимо моих окон. Кроме того что это само по себе выходит очень глупо, княжна все более и более утверждается в принятом ею мнении, что вы только пробковый… из Тиргартена. Затем имейте в виду, что вы будете видеть княжну не иначе как находясь в некоторого рода сонном состоянии, в которое вы, если меня не обманет моя наука, будете впадать каждую ночь около полуночи. Но для этого необходимо, чтобы бы каждый вечер ровно в десять часов ложились в постель и особенно, чтобы вели тихую и уединенную жизнь. Рано утром, около пяти или самое позднее около шести часов, вы должны вставать и если погода будет благоприятна, совершать прогулку в Тиргартен. Вы сделаете хорошо, если будете доходить до статуи Аполлона. Там вы можете, не опасаясь причинить себе вред, делать какие-нибудь безумные жесты и громко декламировать любовные, безумные стихи, даже вашего собственного сочинения, если только они касаются вашей любви к княжне. Возвратясь (до этих пор вы не должны ничего есть), вы можете выпить чашку кофе, но без сахара и без рома. Около десяти часов вы можете съесть ломоть вестфальской ветчины или пару ломтиков салями, запив их стаканом йостского пива. |
