— А почему?

— Потому что Контора представляет собой несколько разрозненных организаций, связь между которыми засекречена. Никто не должен догадаться о том, что организация А имеет хоть какое-то отношение к организации Б. Если же и в организации А, и в организации Б весь штат активно интересуется уфологией и сотрудники при этом ведут активный обмен корреспонденцией, умный человек сразу заподозрит неладное. То, что могут позволить себе клубы любителей уфологии, не можем себе позволить мы.

— Ну тогда хотя бы посоветуйте нашим молодым читателям, как себя вести, чтобы Контора проявила к ним интерес.

— Как себя вести? Обыкновенно. Я еще раз подчеркиваю: какое-то искусственное поведение, направленное на то, чтобы тобой заинтересовались соответствующие службы, скорее приведет к казусу. Ведь кроме Конторы существует множество спецслужб, которые привыкли обращать свое «компетентное» внимание на все необычное, а особенно на необычное поведение сограждан. В любом случае вероятность того, что именно вас пригласят в нашу структуру, очень мала. А потому постарайтесь реализовать себя на другом поприще. В мире много интересного и без НЛО. Та же астрономия. Или космонавтика. Вполне может оказаться, что мы, человечество, в каких-то областях знаем и умеем больше пришельцев. Иначе зачем им прилетать к нам?…

Комментарии к Фрагменту 7

Любой социально-психологический эксперимент сопровождается как позитивными, так и негативными последствиями. Это нужно помнить, влезая в кашу человеческих отношений.

Получив некоторый позитив, я оказался перед необходимостью отвечать на неудобные вопросы. Когда я перебирал письма от молодых энтузиастов, готовых посвятить себя поиску мифических инопланетян, то невольно ловил себя на мысли: хорошо все-таки, что я не имею авантюрной жилки и не склонен к мошенническим комбинациям в духе Остапа Бендера — ведь я мог бы в прямом смысле «раздеть» эту молодежь, использовав их доверчивость в корыстных целях. Еще меня сильно угнетала память о том, что ведь совсем недавно юноши и девушки мечтали о полетах в космос, стремились приобщиться к процессу научного познания, а теперь готовы ринуться без оглядки в мир, созданный болезненным воображением. Поэтому мой пафос в последних ответах был направлен на то, чтобы напомнить: окружающая нас действительность намного интереснее вычурных фантазий уфологов. Природа полна тайн, которые ждут своего исследователя. В науке имеется множество направлений на любой вкус, количество технических специальностей исчисляется десятками тысяч, раскрытию творческого потенциала способствует гуманитарная сфера — выбирай, что нравится: учись, работай, а если надоест, всегда можно сменить специальность.

На этой мажорной ноте я и хотел закончить серию виртуальных интервью. Но закончить ее именно так мне не дали. Письма продолжали приходить, через год их накопилось больше двух сотен, и я осознал с печалью для себя, что главная задача не выполнена: народ продолжал верить в нагромождение бредовых фантазий, которыми потчевала его желтая пресса. Больше того, явление моего «человека в черном» только укрепило отдельных читателей в том, что эта пресса подает достоверную информацию. Нужно было поставить жирную точку в этой игре. И я ее поставил!

После годичного перерыва «Аномальные новости» опубликовали серию статей, в которых я продолжил сеанс разоблачений, столкнув на этот раз лбами одного реального и трех виртуальных персонажей: себя, «человека в черном», Антона Кадмана и уфолога Геннадия Комова (еще один мой псевдоним, которым я обычно подписывал заказные компилятивные статьи).