– Любопытно стало, почему ты так странно ведешь себя, – туманно отозвался он.

– А теперь серьезно, – я проникновенно посмотрела в его темные горошины-глаза.

– Пару лет назад в Зачистке потерялись документы на выселку одной семьи инфернов из четырех человек. В общем, я тогда тебя не поблагодарил…

– А-а-а-а… Мы, наверное, хорошо дружили?

Сэм отвернулся и безразлично пожал плечами:

– Мы никогда не были друзьями, Маш, – он пригладил волосы. – Мы разного поля ягоды. Были. Ты же Высшая, а я, вообще, инферн. Истинный мир не разрешает переступать границы.

– Расскажи мне об этом.

– О чем? – не понял он.

– О настоящем мире. Что значит Высшая?

Сэм потушил сигарету и задумался, почесав вихрастую башку.

От его молчания меня колотило. Страшно, когда выясняется, что в понятном и привычном мире существует нечто другое, непонятное и непривычное, названное Истинным и угрожавшее моей жизни. Возможно, если я пойму происходящее, то доживу хотя бы до завтрашнего утра.

– Маш, это знает любой ребенок, – он явно подыскивал слова и чувствовал себя ужасно неуютно. – Истинный мир обладает цветом и энергией, другой, теневой, не видит истинных цветов, у теней нет силы. Ну, у них, конечно, есть энергия, но ровно столько, чтобы выжить.

– Сила?

– Да, сила. Вот щелкни пальцами.

– Зачем? – Я вопросительно глянула на него и все-таки щелкнула пальцами.

Сэм отчего-то очень довольно заулыбался и протянул:

– Видишь, ничего не случилось.

– Я заметила.

– Нет, Маш, ты не понимаешь. Ничего не взорвалось, не переместилось, не включилось. Даже дверь не вылетела.

– А должна была?

– Да, Маш, должна была. Щелчок – это выброс энергии в чистом виде.

– Как в сериале про сестричек ведьм?

– В каком сериале? – Не понял Сэм, удивленно уставившись на меня.

– Ну, они там махали руками и раскидывали врагов с помощью магии.

– Маш, – мальчишка прыснул со смеху, – оставайся тенью, правда, ты такая забавная.

– Тень?

– Они черно-белые, как в старом кино. Не видят настоящего цвета и не могут выбрасывать энергию. Все просто. Еще инферны, нам не хватает силы, и мы ее черпаем у других.

– Энергетические упыри, одним словом.

– Название «черти» мне нравится гораздо больше, – обиделся тот.

– Сомерсет, скажи, почему за мной гоняется эта самая Зачистка?

Мальчишка пожал плечами.

– Маш, да я толком и не знаю. – Он замялся, а потом прошептал, как будто кто-то мог подслушать: – Говорят, ты памятник Пушкину на главной улице взорвала, а заодно кинотеатр и казино. Да?

Я почесала ладонь, чтобы унять желания треснуть его по лбу. Можно подумать, я что-нибудь помню!

– Слушай, чем тебе кинотеатр помешал? – заканючил мальчишка. – Мне он нравился…

– Сэм, просто скажи, что тогда произошло. Я ничего не понимаю. Еще вчера вечером я ложилась спать уверенная, что сюрпризы в жизни бывают только на Новый год.

– Так скоро Новый год, – расплылся тот в улыбке.

– Да, но и угрозы – не подарок под елкой!

– Говорят, когда ты взорвала площадь, много народу погибло, вот за тобой и гонялись. – Сэм, почему-то смутился. – Ты чего, правда, ничего не помнишь? Наверное, цвет себе стерла, вот и забыла почти все.