Крафт тоже легко разобрался со своим противником, из чего я заключил, что Вацлав Карлович прошел хорошую школу рукопашного боя и в совершенстве владеет навыками мордобития, столь необходимыми в многотрудной профессии авантюриста.

    -  Ну что, поехали? - спросил Крафт, пряча под плащ крестоносца свой драгоценный мешок.

    По пути к лагерю мы миновали несколько дозоров, которые, впрочем, не обратили на нас никакого внимания. Да и с какой стати должны были вызывать подозрения у окружающих два спокойно беседующих доблестных рыцаря, готовых положить жизнь за святое дело.

    -  Как вы думаете, Крафт, - меж тем спрашивал я, - почему на острове Буяне люди разных национальностей говорят на одном языке?

    -  Видимо, потому, что основа всех этих языков одна и та же.

    -  Утверждение не бесспорное, не говоря уже о том, что, в сущности, ничего не объясняет, ибо даже современный француз вряд ли способен понять своего предка из далекого тринадцатого века.

    -  Боюсь, что это проблема не только языка, но и психологии.

    -  Вы считаете, что мы с течением веков стали гуманнее?

    -  Вне всякого сомнения.

    -  Да вы, батенька, оптимист, - заключил я и пришпорил коня.

    Крестоносцы расположились вокруг замка Монсегюр кольцом. Но в этом кольце зияли огромные дыры, ибо их войско не было столь велико, чтобы охватить огромный холм, на котором возвышался последний оплот катаров. Мы легко выбрались на дорогу, оставив за спиной лагерь своих недоброжелателей. Странно, что катары не воспользовались столь удобным случаем для спасения или хотя бы не предприняли попытку вылазки, которая при данных обстоятельствах вполне могла быть успешной.

    -  Им некуда было бежать, - пояснил мне Крафт. - Крестоносцы бесчинствуют по всему Лангедоку. Осажденные, все пятьсот человек, предпочли смерть в огне сдаче на милость победителя.

    -  Неужели все сгорели?

    -  Все. Две сотни Совершенных, простые воины, владельцы замка, их жены и дети.

    -  А кто они такие, эти Совершенные?

    -  Совершенными катары называли людей, отрекшихся от земных благ и посвятивших себя служению Богу и ближним.

    Воистину нам с господином Крафтом до совершенства было ой как далеко. О себе я скромно умолчу, поскольку на наследство катаров я не претендую, но Вацлав Карлович, прибравший к рукам их сокровища, по-моему, взял большой грех на душу. И его поведение сильно попахивало мародерством. О чем я со свойственной мне прямотой и сказал расторопному авантюристу.

    -  А вы бы предпочли, чтобы сокровища катаров попали в лапы инквизиторов?

    -  Я бы предпочел, чтобы они сгорели вместе с их владельцами.

    -  Глупо, Чарнота. Речь-то ведь идет о достоянии всего человечества. И если верить рукописям, сокровища катаров исчезли из замка Монсегюр буквально за несколько часов до штурма. Но, как мы с вами убедились, люди, которых ждали Совершенные, либо опоздали, либо были перехвачены крестоносцами. Если, конечно, не считать за таковых нас с вами.

    -  Но ведь это абсурд!

    -  А разве не абсурд то, что мы с вами сейчас находимся здесь, а не пьем пиво в каком-нибудь баре. Что мы знаем об этом мире и что мы знаем о мире том? Вы уверены, что ваши поступки - это результат только ваших усилий? Или мы все выполняем то, что предназначено нам свыше?

    -  Иными словами, вы, господин Крафт, всего лишь посланец.