— Они с мамой были ближайшими подругами. Правда, я не видела герцогиню со дня маминых похорон, однако отчетливо помню ее голос. Она всегда ужасно много говорила и постоянно смеялась. Ее светлость считает тебя пустым местом? Как странно. Надеюсь, она не будет держаться высокомерно и командовать нами.

«Она, безусловно, попытается, а я попытаюсь не пристрелить ее», — подумала Роксана, а вслух произнесла:

— Если герцогиня такая болтушка, может быть, ей захочется поговорить о твоей маме. Бетан была намного старше меня, мы слишком редко виделись и почти не жили под одной крышей. Но когда наша матушка произносила ее имя — Бетан, это звучало как песня.

Софи прерывисто вздохнула и поспешила заглушить печаль еще одним куском абрикосового пирога.

— Ее светлость, несомненно, будет добра ко мне в память о маме. Она сможет опекать меня, пока ты танцуешь. Ах, Роксана, скольким джентльменам захочется пригласить тебя на танец, чтобы склониться к твоим дивным волосам и постараться проникнуть в твои мысли, ведь в твоих глазах ничего не прочтешь, не то что в моих.

Роксана небрежно махнула рукой.

— Там посмотрим. Конечно, джентльмены как таковые меня не интересуют, но, с другой стороны, вальс принято танцевать с партнером. А что касается мыслей, ты быстро научишься их скрывать. Надо только немного попрактиковаться. Начнешь завтра вечером, на бакстедском балу. Или даже чуть раньше, если ее светлости вздумается нанести нам визит, чтобы лично проконтролировать твою готовность к светскому дебюту.

Софи весело хмыкнула.

— Очень хорошо. Клянусь, что не подведу тебя и притворюсь благовоспитанной барышней. А теперь, пожалуйста, расскажи, каким хитростям обучил тебя твой папа.

Выгнув темно-рыжую бровь, Роксана с плутовской усмешкой придвинулась ближе к Софи.

— Первым делом он научил меня носить в рукаве стилет и прятать в перчатке маленький перочинный ножик. Между прочим, у твоего дедушки великолепный вкус, и я всегда советуюсь с ним, перед тем как заказать новое платье. Так вот, в этом сезоне я продемонстрировала ему несколько модных фасонов, и он заметил, что в нынешних буфах свободно поместится пара пистолетов. И дюжина ножей в придачу.

— Роксана, а нельзя ли и мне обзавестись ножом? На всякий случай?

— Почему бы и нет? А если какой-нибудь джентльмен осмелится перейти границы дозволенного, мы решим, кто из нас вонзит в него остро отточенное лезвие.

Глава 6

Мир принадлежал мужчинам, пока не появилась Ева.

Бакстедский бал

Патнем-сквер

16 апреля 1831 года

Ее светлость Коринна Монро, вдовствующая герцогиня Брабант, прикоснулась веером к руке сына.

— Джулиан, посмотри вон на того высокого мужчину. Видишь, рядом с пальмой в кадке? Это Ричард Лэнгуорт, не так ли?

Джулиан проследил за взглядом матери и кивнул.

— Именно так.

Он не встретился с Ричардом, когда был в Рейвенскаре, и вот теперь увидел его здесь. Неужели Лэнгуорт намерен следовать за ним по пятам?

Джулиан с превеликим удовольствием очутился бы сейчас в любой точке мира, кроме Лондона. Он даже не знал, кто хуже — пресловутая Софи Колетт или Ричард Лэнгуорт? Кажется, оба. Хорошо бы подняться на борт любимой яхты «Дезире» и уплыть куда-нибудь на Гебридские острова, где можно бродить среди древних каменных сооружений викингов и гадать о том, дожил ли бы он хотя бы лет до двадцати, доведись ему самому родиться викингом.