Я выбросил в сторону растерявшихся ямабуси, до сих пор державших Аяко, облако красной ядовитой пыли. Стоило им сделать по вдоху, как глаза у магов вылупились, лица побагровели, а затем они повалились на пол, корчась в ужасных судорогах.

Аяко была достаточно опытным бойцом, чтобы сообразить, что сейчас ей важнее всего избежать чьей-либо атаки, поэтому она поспешно легла на живот. Я видел, как девушка напугана. Она и сама не понимала, что происходит.

Телохранитель оттаскивал вопящего и упиравшегося Акайо Фурукаву. Тот создавал рой острых каменных стрел, но не видел цели. Потому что я продолжал оставаться невидимым.

Около двух десятков ямабуси окружили нас. Они были готовы применить магические атаки, но, как и их босс, не видели врага.

В этот момент в док ворвались люди в чёрных комбинезонах. Их лица скрывали маски в виде самурайских забрал: нахмуренные брови, оскаленные клыки.

Застучали автоматы, защёлкали пули. Трое ямабуси повалились замертво, изрешечённые сразу. Другие развернули водяные, каменные, воздушные и огненные щиты. Однако вмешавшиеся в ситуацию люди были магами, так что к стрельбе добавили и другие атаки.

Поскольку я находился на линии огня, пришлось упасть на пол и подползти к Аяко. Вытащив из высокого ботинка вакидзаси, я перерезал верёвки на её запястьях.

— Постарайся скрыться! — шепнул я. — Только не вставай!

— Кенджи, это ты?! Я тебя не вижу!

— И не должна. Прикройся щитом и отползай!

Девушка развернула магическую защиту и начала сдвигаться в сторону ящиков, из-за которых её несколько минут назад вывели.

Повернув голову, я увидел, что гвардейцы императора вплотную схлестнулись с некромантами. Автоматы уже не использовались — началась полноценная магическая схватка!

Акайо Фурукава со своим телохранителем улепётывали в сторону второго выхода из дока, закинув огненный щит на спину.

Я бросился за ними. Они скрылись за горой ящиков, и я швырнул в них зажжённый апельсин, сложив в файербол массу энергии. Баррикада разлетелась на сотню пылающих осколков, освободив мне путь. Я пронёсся сквозь огонь, оттолкнулся корематами, взвившись под потолок, и оказался над убегавшими. Второй файер я метнул в голову Акайо, которую под этим углом щит не закрывал. Кэндзя Куросай получил мощный удар в затылок и полетел, кувыркаясь, вперёд. Его охватил огонь. Телохранитель, резко развернувшись, создал Огненную стену. Он не видел меня, потому что я до сих пор оставался невидимым. Я оттолкнулся корематами, совершив длинный прыжок влево, и оказался за пределами пламенной стены. Телохранитель теперь был открыт для атаки. Я выпустил в него облако ядовитых спор. Ямабуси закашлялся, захрипел, сложился пополам и упал на пол.

Меня и Акайо разделяли метров десять. Старейшина перевернулся, с трудом сел и поднял руки. Бетон поднялся перед ним, образовав стену. Я подхватил с пола чью-то оторванную голову, превратил её в файербол, вложил в атаку массу энергии и швырнул снаряд в стену. Она разлетелась на куски. Я ворвался в их вихрь и прыгнул на Акайо Фурукаву, прижав кэндзя к полу!

Корематы обвили его руки, разведя их в стороны. Открыв рот, я обдал старейшину пламенем дракона. Кожа на его лицо покрылась волдырями, полопалась, а мышцы начали сходить с черепа буквально на глазах!

Я стал видимым, хотя Акайо этого заметить уже не мог: его зенки выкипели и вытекли!

— Ты хотел попасть в Дзигоку! — прохрипел я, задыхаясь от ярости и возбуждения битвы. — Так отправляйся же туда, старый говнюк!

Корематы вонзились в тело старейшины, на миг замерли, дрожа от напряжения, а затем разорвали Акайо Фурукаву на куски!

Я поднялся, тяжело дыша. Осмотревшись, увидел, что гвардейцы добивают последних некромантов.

Мне нужно было найти Аяко.