— Да, это я, — подтвердил индус. — По воле нашей общей повелительницы принцессы Джеллы я служу у губернатора. Это его кабинет, выйдем отсюда…

И они вышли в приемную.

— Как ты здесь оказался? — спросил Джааль. — Что привело тебя сюда?

— Я явился по приказанию лорда Сингльтона.

— Как? Тебя позвал сам губернатор?

— Да.

— Что ему нужно от тебя?

— Не знаю. Но я думаю, что он хочет задать мне несколько вопросов об убийстве сэра Джона Малькольма.

— Почему он хочет тебя расспрашивать об этом? Что ты можешь знать?

— Мне известно то же, что и сэру Джорджу, так как я служил ему проводником в ночь убийства. Вместе с ним я пришел на кладбище слонов и первый увидел убитого. Он лежал среди высокой травы.

— Ты говорил об этом кому-нибудь, кроме меня? — быстро спросил Джааль.

— Никому, потому что меня никто не спрашивал. Но почему ты задаешь этот вопрос?

Джааль, не отвечая, схватил Казиля за локоть и, подняв высоко его руку, обнажил на ней синевато-багровый знак, татуировку.

— Знаешь ли ты, что это такое? — резко спросил Джааль.

— Знамение богини, — смущенно пробормотал Казиль.

— Да, знамение богини! Оно запечатлено на твоей руке в день твоего рождения! Ты — сын богини, ты — собрат сторонников священного дела, и ты обязан повиноваться приказаниям, которые передаются тебе от имени богини. Ты знаешь закон: повиноваться или умереть!

Почувствовав слабость в коленях, Казиль спросил едва внятным голосом:

— Что же мне делать?

— Молчать!

— О чем молчать? Я не понимаю.

— О том, что ты рассказал мне минуту назад. Ты не должен говорить, что первый обнаружил сэра Джона Малькольма.

— Однако…

— Запомни: увидел не ты! — повторил Джааль с сильным ударением. — И кто бы ни потребовал твоего свидетельства: будут ли то лорд Сингльтон с Джорджем Малькольмом или кто другой, — это не твое дело. Ты должен молчать, притворись ничего не видавшим и не слыхавшим. Понимаешь?

— Понимаю.

— Исполнишь приказание богини?

— Исполню.

— Хорошо. Но не забудь, что всякий, кто не повинуется воле богини, будет жестоко страдать и падет мертвым от ее руки.

— Я повинуюсь всесильной воле богини, — отвечал Казиль. А мысленно прибавил: «Они убили моего благодетеля, того, кто спас мне жизнь, но что могу я сделать? Я должен повиноваться воле богини и молчать: дух мой возмущается, сердце трепещет, но я повинуюсь!»

«Опасаться его не стоит, — размышлял Джааль. — Он в наших руках и не посмеет ничего сказать. Слава богине, что я поспел вовремя. Однако кто-то идет».

Послышался шум, дверь отворилась, и в приемную вошел Стоп, камердинер Джорджа Малькольма. Необычайная бледность покрывала его щеки, а к носу он прижимал белый платок.

VII. НЕПРИЯТНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ СТОПА

— Что с вами, мистер Стоп? — воскликнул Казиль.

Нос Стопа выглядел весьма странно: он увеличился почти вдвое и принял темно-багровый оттенок.

— Приветствую тебя, маленький индус! — ответил Стоп. — Мне очень приятно тебя видеть, потому что ты добрый мальчик, хотя твою проклятую родину я готов послать в самый ад и думаю, это был бы не самый лучший подарок его обитателям.

— Неужели вы так ненавидите Индию, мистер Стоп?

— Более чем когда-либо.