— Рахшар.

— Как?

— Опять этот же яд?

— Именно! — Яна с торжеством смотрела на лица, изумленное — Рошера, вмиг побелевшее — Аэлены. — Чем хотите поклянусь — это дурманное яблоко!

— Та — ак, — Рошер встал, прошелся по комнате. — Что мы имеем? Аэлену пытались затоптать конем на улице, а потом наездника отравили. Рахшаром.

— Конюх что‑то узнал о покушении на детей и его тоже отравили. Рахшаром, — понятливо продолжила Яна.

— Вы хотите сказать… — Аэлена смотрела с ужасом. Она уже поняла, к чему идет.

— Да. Травил один и тот же человек. И скорее всего — Вериола. Или под ее руководством.

— она же…

— Аэлена, это первый раз убить сложно, — Рошер смотрел грустною — А потом, когда привыкаешь…

Женщина закрыла лицо руками. Яна подошла к ней, коснулась запястья.

— Ты не виновата.

— Гетанро — мой род! Моя кровь! Что пошло не так, почему в моем роду появилось — это?!

— Ничего. Так иногда бывает — яблоко гниет прямо на дереве и мы не можем понять отчего.

— Это — мое дерево. А если и дальше в роду Авельенов будут гнилые яблоки?!

— Не будет. Так бывает, раз в сто лет в любом роду рождаются подлецы. И у нас такое бывало… — Яна вспомнила про свою тетю. Да что б ты с сестрой не делила, остальные‑то при чем?! — Это… бывает.

— Знаешь, мне от этого не легче.

— Знаю.

Аэлена отняла руки от лица.

— Яна, а если это я виновата?

— что Вериола решила тебе отомстить? Ты. А вот что она начала убивать посторонних людей — уже она. Не терзай себя, Аэла. Это жизнь, а она не делится на разум без остатка.*

* Сущее не делится на разум без остатка. И. В. Гете. Прим. авт.

— Неутешительно.

— А я тебя и не утешаю. Ты чего больше хочешь — найти эту гадину — или подождать, пока она доберется до твоих детей?

— Я ей сама горло порву! — рявкнула Аэлена, мигом забывая про все беды. Яна улыбнулась.

— Так‑то лучше. Итак — рахшар.

— Он редкий? — уточнила Аэлена.

— Нечастый. Скажем так, достать можно, но места знать нужно. — Рошер думал. — Может ли быть так, что это совпадение?

— Нет. Мне кажется, что яд одинаков.

— Яблоки все одинаковы.

— Но можно их по — разному приготовить, — Яна прищелкнула пальцами. — Рахшар можно мелко порубить, дать отстояться и слить сок. Можно настоять его на крепленном вине. Или выварить в масле.

— И здесь?

— Самый простой. Натертый и слитый.

— А как…

— они действуют по — разному. Вот этот вид дает пену в углах рта, но белки глаз остаются чистыми. А если на вине — лопаются сосуды в глазах, этакая сеточка…

— я понял, — кивнул Рошер. — Ладно, примем, как факт.

— и вернемся к 'наезднику'. Где ему могли дать яд?

Рошер нахмурился. Вздохнул. И признался.

— Только в доме стражи.

— А кто?

— Не знаю! Кто угодно! Тюремщик, например! Тюремщик!?

Яна прищурилась, вспоминая.

— Вообще, он успел перед смертью сказать одно слово.