— Ну и пусть. Главное — ты не жалей…

— а ты пожалел бы на моем месте? Рошер, я не знаю, что будет впереди, но здесь и сейчас я живу полнее и интереснее, чем все годы в Лесу. Там меня окружали только знания. А здесь — здесь я их применяю на практике.

— Ты смотри, думать не начни. А то замуж никогда не выйдешь.

— Думаешь, кому‑то из людей может понравиться нархи — ро?

— ты не горбатая, не косая, не кривая, не тупая… почему нет? Дети у тебя могут быть?

— от человека? Да. но либо полностью человек, либо нархи — ро.

— Ну и отлично. Все у тебя будет хорошо.

— главное, чтобы это все — было хорошо у Аэлены. Ты письма читал?

— Да. но у меня ощущение, что там их или не хватает, или…

— Почитаем вместе?

— Ну, давай.

Эту сцену Гарт и увидел. Рошера за столом, Яну чуть ли не у него на коленях и кучу листков на столе, над которыми друзья и спорили, тыкая то в один, то в другой.

— А мне кажется, подруга!

— Могут быть и подруга, и любовник. И даже муж!

— Муж и любовник рядом не будут! Она рано или поздно проколется!

Яне этот аргумент веским не показался.

— А если любовник тоже женат? Тогда для них это идеальный вариант. Встретиться, плоть потешить — и разбежаться!

— Но полных‑то имен эта гадина не называет! Шерх, Вишенка… это вообще — как?

— Шерхх — это утренний туман на къянти, — вежливо сообщил Гарт.

— Да, я в курсе, — Яна и не подумала здороваться. — Аэлена у себя.

— Тогда я к ней и пройду.

— Идемте вместе, — Яна вздохнула. — Как там дети?

— Уже освоились и обнаглели. Они и раньше у меня гостили, но раньше моих собак не стригли.

— Бывает, — не посочувствовала Яна.

— А вы зачем нужны у Аэлены?

Яна посмотрела снизу вверх с изрядной насмешкой.

— Вообще, вы понадобились не Аэлене, а мне.

— Вот даже как? И зачем?

— За трупом.

— Кого убивать будете?

— буду любоваться на уже имеющийся. Конюха наверняка отнесли в дом стражи, Рошер сказал. Но одну меня не пустят на него посмотреть, а вы — лойрио, к вам начальник стражи прислушается.

— Понятно. А что вы хотите определить?

— Яд.

Долго Гарта уговаривать не пришлось, так что через десять минут карета уносила Яну, Аашу и Гарта к дому стражи.

А вот начальник стражи уперся. Как только узнал о причине визита — так и уперся.

— Нечего бабам рядом с трупом делать!

— я не баба, а нархи — ро! — возмутилась Яна.

— Что — мужик?

— Нет…

— Тогда — нечего.

Яна набрала воздуха в грудь. Гарт положил руку ей на плечо, мол, помолчи.

— Любезнейший сар. Вы сейчас позовете стражника, который проводит лайри Риккэр в мертвецкую комнату — и она посмотрит на труп. А потом мы вас покинем. Слово лойрио.

Слово было встречено неодобрительно, но выбора у сара Шойса просто не было.

В покойницкой было холодно и противно. Воняло разложением и смертью. Дорош был здесь всего лишь одним из многих. Из восьми таких же бедолаг.

Яна бестрепетно отдернула простыню, наклонилась над трупом, подняла веко, изучила зрачок, наклонилась и обнюхала губы покойника, вызвав гримасу отвращения у стражника.