Мало ли…

Всякое в жизни бывает. Аэлена, хоть и была постарше Вериолы лет на десять, а выглядела намного моложе своего возраста. А вот Вериолу жизнь точно не баловала, это было видно из ее писем. Так что мало ли…

Вериола с самого начала планировала гадость. Но как тут подобраться? Это только кажется, что убить человека легко. Но только если это обычный сатро, или там, кана. А Аэлена — лайри.

Можно сунуть нож под ребро на улице. Но она почти всегда или верхом, или в карете. Да и не так‑то просто убить самой. И следить постоянно за ней опасно. Заметит — считай план мести пропал навек.

Нанять убийц?

Места знать надо. И людей. А то найдешь так — на свою голову. Опять же, деньги нужны и не медяк какой.

Можно считать, что год Вериола обживалась, приглядывалась, наблюдала, знакомилась — изучала и Далинар и жизнь Аэлены. А уж потом…

Рошер еще раз проглядел письма, благо, Вериола ставила на них даты.

Да, пожалуй, он прав. А что бы сделал он? Вот так, на месте Вериолы?

Да просто постарался бы найти подход к кому‑то из слуг/служанок. Или устроить к Аэлене свою подругу/друга/любовника. И вот это — хуже всего.

Потому что их — не вычислить.

Рошер принялся листать письма — и убедился, что да!

Вериола ни разу не писала 'я видела', 'я слышала' или что‑то такое, что показывало бы ее участие в событиях. Нет!

Она рассказывала не о том, чему сама была свидетелем, а о том, что ей рассказали другие. Возможно, тут даже несколько человвек замешано?

Вполне. Например, пристроить подругу на место горничной, мужа куда‑нибудь к соседу охранником, а тут найти себе любовника. И — отлично!

Это — реально. И сведения потекут потоком.

А вот причинить вред?

Ну, к любовнику можно забежать… по делам. К подруге — поболтать и попить чая. Слово там, два здесь… но убить‑то их не заставишь!

А вот сюда отлично вписываются те два головореза, которых обезвредила Тайяна.

А несчастные случаи?

А попытка наведения порчи?

Да, в общем‑то тоже. Что Вериола могла — то она и сделала. Только вот как ее вычислишь? Надо же спрашивать, приходил кто — или нет, куда, когда — это все по горячим следам. А у него из горячего — один конюх.

Эххх… как же хорошо было в страже! Беги, догоняй, лови, хватай, крути, тащи!

А здесь?

Пока еще найдешь, с ума сойдешь! А как искать?

Нет в страже таких инструкций! И объяснить некому, и посоветоваться не с кем…

Наверное, впервые Рошер задумался, а правда — как быть в таких случаях? Когда надо найти убийцу, а где и как искать — не знаешь? И ведь таких много…

Убит человек, а кем?

Украдено что‑то — опять же, а кто крал? Если вора застали на месте преступления — отлично. А если — нет? Как искать, где искать…. вот чему не учат в страже.

А — зря. Интересно же…

Вот чем он хотел бы заниматься.

И Рошер уселся перечитывать письма Вериолы. Вдруг он чего‑то не видит?

От важного занятия его оторвало возвращение женщин. Рошер пригляделся — и ахнул.

— Яна! Аэла! Четырехликий!

Аэлена выглядела так, что краше в гроб кладут. Бледная, растрепанная, заплаканная, с опухшим лицом и в мятом платье.

— Да что случилось?

— Диолат вконец охамел. Представляешь — он Аэлене в любви признался!

Яна почти плевалась.

— Ну, как мужчина мужчину, я вполне могу его понять, — усмехнулся Рошер.

— да неужели? — нархи — ро почти шипела. — Ты его видел?

— Видел.

— И с чего у него такая любовь вспыхнула? Раньше не любил, а теперь жить без Аэлы не может?! Не верю!

Рошер тоже не верил, но поддержать девушек хотелось.