— вряд ли. Разве что вспомнила бы Льяну… нет, не думаю. Таких слишком много на улицах.

— Вериола об этом не знала… она‑то полагала, что если она тебя ненавидит, то и ты должна…

— Пффф… Никому и ничего я не должна. Мне и так живется неплохо, — Аэлена смотрела насмешливо. — Я что — должна потратить свою жизнь на месть? Я не убогая, мне есть чем заняться.

— Сука! — выплюнула Вериола.

— Зато счастливая.

— Поэтому Вериола ходила в галерею, подпитывать свое чувство мести. Надо полагать, стояла перед картинами и мечтала их уничтожить. Или саму Аэлену. Или…. да неважно. Важно другое — там она познакомилась с Кадусом Альтом, а через него — с трайши Диолатом.

— Ерунда. — Диолат даже не встревожился.

— Кадус Альт арестован и дал показания, — Тайяна смотрела спокойно.

— Он врет.

— а Ааша считает, что сейчас врете вы.

— А шавку в суд вообще приводить запрещено.

Яна едва успела остановить волчицу, а то был бы у них слегка пожеванный трайши.

— Ааша! Лежать! Не тронь! Отравишься!

— При всем уважении, дитя Четырехликого, — заметил хоши, наслаждающийся этим представлением, — я не помню, чтобы трайши были ядовиты?

— Все — не скажу, а этот так пропитан приворотными зельями и зельями для повышения привлекательности, что у Ааши мог бы понос начаться, — Яна даже и не задумалась. Ааша все еще рычала и успокоить волчицу стоило немалых усилий. Так что ответ сорвался сам собой.

Тархоши пристально посмотрел на Диолата.

— Мы еще поговорим об этом, сын Четырехликого.

Трайши пожал плечами, но вот сейчас в его презрение не поверил уже никто. Храм был не той силой, которой можно пренебрегать. А приворотные зелья ни один хоши одобрять не собирался. Пусть не черная магия, но и не добро, ой, не добро…

— по мелочи, Вериола, конечно, пакостила сестре, как могла. Брала ее платья и зашивала в них всякую гадость…

— какую именно? — уточнил хоши.

— Веревку повешенного, пропитанную кровью Аэлены.

Вот теперь у всех мужчин в комнате на лицах отобразилось одно и то же. Брезгливость.

А у хоши — еще и гнев.

— Порчу наводить!? Черное колдовство творить?

Алинар промолчал. Но судя по желвакам на его скулах, Вериолу надо было держать подальше от мужчины. Лучше — в Разломе. Даже Диолат выразительно поморщился. Проняло, видимо.

— Хоши, вынужден напомнить…

— Лойрио, это — дело Храма. И мы об этом еще поговорим — когда все закончится.

Вериола явственно побледнела. Хоши не шутил, совершенно не шутил, и после разговора ей грозили храмовые подвалы и дознание.

Нархи — ро скривила губы. Нет, люди бывают все‑таки непроходимо глупы.

— Должна сказать, что это была на редкость тупая попытка, — Яна пожала плечами. — Наводить колдовство такого рода могут либо Темные, либо стихийные некроманты. Но Вериоле требовалось сделать хоть что‑то. Она сделала — и безуспешно. Сама по себе она не была опасна Аэлене — не те возможности. Проблемы лары начались после того, как Вериола познакомилась с трайши Диолатом.

— Он обещал, что поможет убить ее., — Вериола хрипло рассмеялась. — Клялся, что она не выживет!

— и тут мы переходим к другой стороне нашей монеты, то есть — истории, — усмехнулась Яна. — Казалось бы, зачем благородному трайши какая‑то лара? Не первой молодости, не выдающейся красоты, да и с тремя детьми? Уж извини, Аэлена…

— Ничего страшного.