В это время явился Игорь. Он взросло поздоровался с Леной — пожал ей руку, учтиво поклонившись всем корпусом, — отчетливо произнес: «Добрый вечер, Ольга Сергеевна!» — и, как бы покончив на этом с торжественной частью, шумно похлопал Валерия по спине.

— Был сегодня в ТЮЗе, — сказал он. — Открывается занавес, приглядываюсь: очевидно, на сцене педсовет, а может, собрание родительское — тетеньки в белых блузочках про что-то рассуждают резво так, правда… Потом одна говорит: «Честное пионерское!» В чем, думаю, дело? Оказалось, совет отряда изображается. Пожилые артистки представляют пионеров. Нельзя, понимаешь, на это из первых рядов глядеть — а я как раз во втором сидел…

Игорь рассказывал о спектакле гораздо свободнее и комичнее, чем по телефону. Валерий слушал его со смешанным чувством: и признателен был за то, что тот всех развлек, и претило немного то, что у Игоря такое прекрасное расположение духа, когда в школе вчера все вышло довольно нескладно. Тем не менее Валерий временами фыркал, а Лена даже хохотала. И, смеющаяся, так нравилась Валерию, что, в конечном счете, он получал от шуток Игоря истинное удовольствие.

О теме спектакля Гайдуков говорил немножечко свысока, а когда Лена от спектакля перевела было разговор на последние школьные новости, взмолился:

— Ребята! В воскресенье — увольте! — и прижал руку к груди, на миг изнеможенно уронив голову, — жест, к которому куда чаще прибегают актеры на сцене, чем люди у себя дома.

Валерия покоробило. Он увидел, что и лицо Лены стало неприязненным. И не в наигрыше было дело. Игорь, если «декламировал», сам обезоруживающе над собой подсмеивался; кому-кому, а ему рисовка не была свойственна. Задевала самая суть слов Гайдукова. И, оставшись с Леной наедине — после того как все трое вышли на улицу, Игорь тотчас простился, — Валерий недобро сказал:

— Вот какой молодец! — Он кивнул в сторону, куда удалился Гайдуков. — А у Кавалерчика небось перерыва на воскресенье не было…

— И у нас с тобой! — отозвалась Лена, и Валерию стало жарко от радости, что она объединила их в этой фразе.

Остаток вечера ему везло. Было скользко. Прохожие осторожно ступали по прозрачной наледи, тускло отсвечивающей лишь вблизи от фонаря. Какая-то женщина опрокинулась навзничь; коробка консервов, выпавшая из ее рук, пролетела по мостовой целый квартал со стремительностью шайбы. Возле них кто-то судорожно дернулся, сохраняя равновесие. Был веский повод взять Лену под руку. Валерий им воспользовался.

Они шли не торопясь.

— А вы с Игорем дружите? — спросила Лена.

— Да, — ответил Валерий. — Наверное, так с класса шестого приятели. Он здорово начитанный парень, но не задается, не строит из себя, знаешь…

— А ты начитанный? — прервала Лена.

— Я приключенческую литературу почти всю прочитал, — ответил Валерий. — И, кроме того, классическую, конечно… Но классическую не всю, — добавил он честно.

— Классическую — «кроме того»? — переспросила Лена голосом, хотя и не столь беспощадным, но все-таки смахивающим на тот, которым осведомлялась когда-то насчет Макаренко.

— Классическую тоже люблю… — сказал он, как тогда теряясь от ее почти надменного тона.

— Тоже так тоже… — Лена помолчала минутку, погоняла перед собой уголек, точно в «классы» на ходу поиграла. — А мне твой Игорь что-то не очень… — Она скроила гримасу.