— Ну, как там у тебя дела? Прогресс есть?

Стефани устало вздохнула.

— Не слишком заметный. Я понятия не имела, что у родителей так много вещей. Только в одной столовой я провозилась три дня и еще не закончила.

— Нашла какие-нибудь спрятанные сокровища?

Стефани подумала о сундуке на чердаке.

— Может быть, — туманно ответила она, не уверенная, что готова говорить об этом.

— Может быть? — немедленно ухватилась за намек Кики. — Давай, колись, подруга. Я умираю от любопытства.

— Я нашла письма и фотографии, принадлежащие моему настоящему отцу.

Последовало мгновение потрясенного молчания.

— О, — пробормотала Кики, — я и забыла, что Бад удочерил тебя.

— Я и сама редко вспоминала об этом. Думаю, мама намеренно прятала его письма на чердаке.

— В чем дело? Ты, похоже, злишься.

— Нет, — оборонительно ответила Стефани, потом ворчливо призналась: — Ну, может, немножко. Просто я не могу поверить, что мама никогда не рассказывала, что хранила какие-то его вещи.

— Да, загадка, — задумчиво протянула Кики. — А ты уже читала письма?

Стефани проглотила ком в горле.

— Нет еще, но обязательно прочитаю все до единого. Кто-то же должен хранить память о нем.

— Эй, ты в порядке? — озабоченно спросила Кики. — Я слышу слезы в твоем голосе, а ты же никогда не плачешь.

Стефани закусила губу, сдерживая порыв рассказать Кики все — от негодования за материнский обман до встречи с Уэйдом.

— Все нормально, — заверила она подругу. — Я просто устала.

— Хочешь, я приеду и помогу?

Стефани усмехнулась, представив, как много работы им удастся сделать с двумя малышами, путающимися под ногами.

— Спасибо, но у меня все под контролем. Ты просто застала меня в момент слабости. Ладно, уже поздно. Поцелуй от меня малышей, хорошо?

— Обязательно. И не торопись, — сказала Кики. — Если тебе потребуется больше двух недель, чтобы уладить все дела, что с того? Рекламная индустрия без нас не рухнет. А когда вернешься, мы поработаем с удвоенной силой и наверстаем упущенное.

— Спасибо, Кики, — пробормотала Стефани, затем торопливо попрощалась, боясь, что может расплакаться, и отсоединилась.

Через пятнадцать минут девушка уже лежала в постели, опираясь спиной о подушки, с разложенными вокруг пачками писем ее отца. Два она уже прочла и потянулась за третьим, когда зазвонил телефон.

Поскольку у родителей не было определителя номера, Стефани не могла узнать, кто звонит. Скорее всего, кто-то из друзей родителей узнал, что она здесь, и хочет выразить ей свои соболезнования. Однако, учитывая ее теперешнее эмоциональное состояние, она, услышав слова сочувствия, вполне могла разреветься, поэтому отвечать не собиралась.

После пятого звонка телефон смолк. Со вздохом облегчения Стефани развернула следующее письмо.

Дорогая Жанин!

Денек выдался препаршивый. Без конца идет дождь. Мы уже третий день охраняем зону высадки десанта, и все, что у меня есть, промокло насквозь.

Я получил твое письмо перед тем, как покинуть лагерь. То, в котором ты спрашиваешь, можно ли тебе завести собаку. Милая, я нисколько не возражаю. Я даже буду рад, зная, что тебе есть кому составить компанию, пока меня нет. Только возьми настоящего сторожевого пса, а не какую-нибудь шавку вроде пуделя. От них пользы как монашке от титек.

Стефани усмехнулась. Ее отец был явно с юмором. Довольная, что обнаружила эту маленькую деталь в его характере, она стала читать дальше.