|
Пляшущий свет нескольких фонарей вытаскивал из тьмы подземного хода все те же неприглядные стены и скудный ручеек под ногами. Позади все дышало тишью и спокойствием. То ли преследователи впопыхах не сообразили куда подевались живые из вагонов, то ли преследователей попросту не осталось, после того, как Мина и Беленький оставили в проходе взрывоопасный сюрприз; во всяком случае команда Вольво получила желанную фору. Минут в пятнадцать, по меньшей мере. Они выбрались на поверхность у стены покинутого и полуразвалившегося дома. Рядом ширился безобразный пустырь, заваленный самым разношерстным хламом; посреди пустыря одиноко торчал покосившийся фонарный столб, а на макушке его мертвенным синеватым светом тужился не менее одинокий уличный светильник. Где-то рядом рычала не знающая покоя автострада; Вольво без колебаний двинулся туда. Миновали пустой дом; прошли улочкой-тупиком и попали на улочку поприличнее. Кое-где даже светились жилые окошки полуночников. – Шеф! – свистящим шепотом позвал Трыня-половинчик. – Мож, поднимемся, пересидим? Он выразительно кивнул на зев ближайшего подъезда. – Близко к поездам, – возразил Вольво. – Нужно убраться подальше. Гораздо дальше. Улочка поприличнее вывела на широкий проспект, явно перетекающий вскорости в трассу-автобан. Слева, у перекрестка, виднелся спуск в подземный переход, а рядом высилась на крашеном желтым и черным штыре светящаяся буква «М». – В метро! – мгновенно сориентировался Вольво. «Какое метро в это время?» – Пард недоуменно взглянул на часы. Светящиеся стрелки показывали начало третьего. Однако Вольво явно на что-то надеялся, раз оживился при виде «М» на штыре. Правда, Пард не слишком хорошо знал повадки поездов метро, поскольку до Николаева метро так и не доросло. Наверное, потому, что в Николаеве где ни копни – вода. Какое уж тут метро? Прозрачные двери с черными трафаретными буквами «ВХОД В МЕТРО» были, конечно же, заперты, но Вася-орк небрежно поковырялся в замке ногтем и дверь отворилась. Когда все оказались в продолговатом вестибюле перед окошками закрытых касс, Вася дверь так же небрежно закрыл. Дружно направились к турникетам. На входе никого не оказалось – ночь ведь. Вольво собственноручно отодвинул ажурную стоечку от будки перед турникетами, и охотники прошагали к застывшим эскалаторам. – Стойку на место поставьте, – кинул через плечо Вольво. Поставили. На платформе было пусто, и горели только два светильника из десятка. Чисто вылизанный автоматом-уборщиком мраморный пол тускло отблескивал. Устроились в дальнем тупике, на лавочках. Из тоннелей тянуло слабым сквознячком, что-то отдаленно грохотало, а потом вдруг из одного потянуло сильнее, и упругая воздушная пробка полезла на станцию, ероша волосы живых и хлопая полами расстегнутых курток. Поезд. К станции действительно приближался поезд – Пард понятия не имел, что поезда ходят даже ночью, несмотря на то, что входы и выходы из метро закрываются. Поезд, увидев пассажиров тоже удивился: кажется, он не собирался останавливаться, только скорость перед станцией сбросил. Теперь же решил остановиться и подобрать ночных путников. Они вошли в совершенно пустой вагон, похожий на ярко освещенный аквариум. В соседнем сидели два гнома в форменных тужурках «Шкляр-Метрополитен». Они удивленно вытаращились на ночных ездоков, у половины из которых в руках уютно расположились автоматы и ружья. – Я поговорю, – сказал Бюскермолен, пряча помповушку под куртку и направляясь к дверям-тамбуру. Пард видел, как он прошел в соседний вагон, остановился рядом с гномами и пару минут оживленно с ними беседовал. Гномы сначала просто слушали, потом стали кивать и переглядываться, а вскоре и сами заговорили, жестикулируя и перебивая друг друга. |
