|
Кажется, они что-то растолковывали Бюскермолену. Теперь кивал гном-охотник, рыжая борода то и дело ныряла к кожаной куртке и полировала бляшки на груди и воротнике. – Порядок, – объявил Бюскермолен возвращаясь. – Впереди еще три станции, нам лучше выйти через одну. – Быстро ты с ними общий язык нашел, – сказал Гонза, стараясь, чтобы это прозвучало нейтрально. Бюскермолен пожал широкими плечами: – Нашлись общие знакомые… «Вот, тля! – подумал Пард с невольной досадой. – Почему мы, люди, так не держимся друг за друга, как другие расы? Те же гномы или вирги?» По общим знакомым гномы безошибочно определяли род занятий и репутацию собеседника. Это казалось непостижимым, но своеобразный гномий телеграф никогда не ошибался и не подводил. Гномы проводили живописную и, наверное, загадочную группу одинаковыми бесстрастными взглядами. «Они едут до конечной», – сказал Бюскермолен. Миновав такой же пустой вестибюль и знакомым манером пройдя сквозь двери, охотники вышли на другой проспект. – А я здесь бывал! – сказал вдруг повар Жор, озираясь. – Давно, правда. Лет сорок, не меньше. – Если свернуть вон туда и пройти – куда придем? – немедленно спросил Бюскермолен. – Просто во дворы, – не задумываясь ответил Жор. – Там двадцатиэтажки налеплены, как грибы в теплице. Где-то там магазин еще есть, книгами торгует. NICK PERUMOV называется… – Правильно, – довольно крякнул гном. – Я тоже там бывал, и магазин этот помню. Пошли, что ли? Чему Бюс обрадовался – то ли тому, что гномы из метро сказали правду, то ли тому, что половинчик действительно бывал здесь ранее, осталось невыясненным. Никто и не стал выяснять. Они выбрали одну из двадцатиэтажек, ничем не выделяющуюся из окрестных. Поднялись на лифтах, выбрали большую незанятую квартиру и вошли внутрь, благо было незаперто. – Располагаемся, – скомандовал Вольво. – Пард, Гонза, Бюс, через десять минут – на совет. Вот в эту комнату, – Вольво показал в какую, и ушел в эту самую комнату. Следом впорхнула державшаяся молодцом, хоть и несколько перепуганная событиями последних часов, секретарша. Пард вздохнул. – Где тут сортир? – мрачно осведомился он. – Там, – показал Саграда. – В очередь, дружище, в очередь, не ты один вчера пил. К крану на кухне тоже образовалась очередь; кто-то отмыл от пыли большой хрустальный кувшин, наполнил его, и пустил по кругу. – М-да, – сказал Гонза, ни к кому конкретно не обращаясь. – Веселая выдалась ночка. – Подожди, – с мрачным оптимизмом ответил ему Зеппелин. – Еще утро предстоит… Через пятнадцать минут Гонза постучал в дверь, за которой скрылся шеф. – Входите, – донеслось изнутри. Бюскермолен, Гонза и Пард вошли. В комнате уже было прибрано, слой пыли куда-то испарился, на столе стоял включенный компьютер («успели-таки захватить!» – отметил Пард с одобрением), Вольво сидел в кресле у стола, а девчонка с ногами забралась на широченную кровать, застеленную чем-то клетчатым и пушистым. Компьютер включили не просто так, работала радиоглушилка. – Садитесь, – сказал Вольво ровно, но в голосе его явственно угадывалось беспокойство и тревога. Гонза независимо и лихо оседлал стул, устроив локти на спинке, а голову – на локтях; Бюскермолен, крякнув, опустился прямо на пол, на толстый ворсистый ковер. Пард взял стул у окна, переставил его поближе к Гонзе и тоже сел. С минуту все молчали. – Ну, – нарушил тишину Вольво. – Какие будут соображения, судари? Пард и Гонза переглянулись. |
