|
Пард остался наедине со своей гудящей головой. Вскоре вернулся Зеппелин. – Так и есть, шеф, – сказал он. – «Полночный гурт», довольно крупная местная шайка. Надо пошарить в округе, поспрошать кое-кого… – Действуй, – приказал Вольво. – И быстро. – Шеф, – Зеппелин развел руками. – Мне понадобится ваше присутствие. Для вящей убедительности. Вольво мгновенно встал. Иланд и Вахмистр, невозмутимые и безмолвные тени вирга-главаря, поднялись тоже. – Бюс, я оставляю эту ораву на тебя. Постарайтесь больше никого не потерять… – Справимся, шеф, – пробасил гном. – Справимся в лучшем виде. Через минуту в комнате остались только Пард с Гонзой да неподвижный покойник на сквозняке. Гоблин, вновь водрузивший кепочку на макушку, брезгливо взял убитого за ноги и вышвырнул за окно. Потом задернул шторы, чтоб не так дуло. – Пошли-ка отсюда, друже. Полагаю, тебе не вредно будет прилечь. Пард встал на ноги; тело, хоть и неохотно, но все же повиновалось. В голове по-прежнему шумело. Он вошел в ванную и взглянул в зеркало. Картина была неприглядная: физиономия синяя и распухшая, как у покойника. Бр-р-р… Пард осторожно умылся прохладной водой, намочил полотенце и приложил ко лбу. Полегчало вроде бы, но не очень. В соседней комнате Пард улегся на кровать, а Гонза принялся вышагивать туда-сюда, меряя расстояние между посудным шкафом и кроватью. – Поразительное невезение, – пожаловался гоблин. – Ты не находишь? – Он не может ее бросить, – объяснил Пард. – Отец Инси был другом Вольво… Я его понимаю. Черт возьми, иногда это бывает важнее любых тайн и богатств. – А ты откуда знаешь? – изумился Гонза. – А-а-а! Понимаю. Это ты в автобусе с ней ворковал? То-то я гляжу она к тебе липла! – Да брось ты, – отмахнулся Пард. – Мы ж там все спектакль устроили… – Но твоя роль была из приятных, ага? – Гонза хохотнул, и тут же выругался. – Дурацкая задержка, жизнь-право. Дурацкая, дальше некуда. В дверь осторожно постучали. – Ну кто там? – Гонза с досадой обернулся. Вошел вчерашний шофер рейсового автобуса, испуганный и жалкий. – А-а-а… – нерешительно протянул он. – Я сидел наверху сидел… Стрельба… И никто не приходит… – Е-мое! – Гонза хлопнул себя по лбу. – Там же еще вирг пленный где-то валяется! Он, натянув кепочку, высунулся за дверь. – Бюскермолен! Гном появился через полминуты. Увидев парнишку-шофера, он точь-в-точь как Гонза хлопнул себя по лбу. – Что с ним делать-то, а Бюс? – поинтересовался Гонза. – Вроде, отпустить собирались. Парнишка испуганно мялся с ноги на ногу. Бюскермолен поразмыслил. – Значит так, живой… Вали отсюда, да пошустрей. Только советую забыть все, что ты видел. Полисам можешь сказать, что тебе как дали по башке, так ты и отрубился. Очнулся черт знает где, вокруг никого. Понял? Шофер часто-часто закивал. – Сболтнешь – пожалеешь, – равнодушно сообщил Бюскермолен. – Все, катись. Если кто в доме остановит, скажи ему: «Buskermolen poliert die Fresse». Запомнил? Повтори! – Бюскермолен полирт ди фрессе, – с сильным акцентом повторил паренек. – Пшел! – сказал гном. Парнишку как ветром сдуло. Когда топот его затих у выхода, Бюскермолен сокрушенно вздохнул: – Надо было бы, конечно, его хлопнуть. Как лишний язык… – гном задумчиво почесал бороду и подмигнул Парду с Гонзой. – Да нужно патроны экономить. |
