|
Затем наколол на серебряную вилочку кружок лимона и отправил его в плавание по поверхности чая. Мещерский не спеша последовал его примеру – торопливость на Адмиральском Чае считалось неприличной. Удостоверившись, что оппонент готов, гость сделал большой глоток и быстрым движением поставил стакан на салфетку. Вскинув левую руку он произнес ритуальное: «Якорь вверх!» Помощник за его плечом немедленно долил стакан до ободка коньяком. «Якорь вверх!» – повторил за гостем Мещерский, выпив глоток из своего стакана. Понизившийся уровень чая немедленно компенсировали – первый шаг церемонии сделан. Можно говорить.
– Я имею намерение проследовать в порт Ройсбург, – начал переговоры Мещерский, – и не вижу причин, по которым вам было бы нужно мне препятствовать. – Я имею намерение не пропустить вас в бухту, – в том же тоне ответил Федоров, – и имею к тому достаточные огневые средства. Обменявшись репликами капитаны синхронно сделали по большому глотку – «Якорь вверх!», – стаканы долиты. – Мой броненосец имеет больший вес залпа, восемнадцать тысяч тонн водоизмещения и максимальный ход в двадцать пять узлов против ваших… скольких? Десяти? Восьми? В случае боя я пущу вас ко дну. – Вы просто очень большая мишень, – пожал плечами гость, – в которую трудно промахнуться. Ваша скорость не имеет значения, пока мы запираем вход в бухту и можем в любой момент укрыться за скалами. Валите на своих двадцати пяти узлах куда хотите, но в бухту я вас не пущу.
Глоток – «Якорь вверх!». Мещерский отметил грубость оппонента, но не подал виду. Грубит – значит не уверен в себе. – Но какова причина ваших действий? Отчего вы не хотите нас пропустить? Ройсбург – вольный порт… – Больше не вольный! – перебил капитан монитора, – это наш порт! И вы, черт побери, уберетесь отсюда к морскому дьяволу, или я вас утоплю! «Якорь вверх!» – На каком основании вы называете этот порт своим? – осведомился Мещерский – На том основании, что он платит нам за защиту! «Якорь вверх!» – Но мы не несем угрозы! Нам нужно пополнить запасы и сделать кое-какой мелкий ремонт, и у нас достаточно денег, чтобы заплатить городу. – Здесь я решаю, кто и чего несет. И я не пущу вас в бухту. Капитан Федоров сильно раскраснелся – то ли от злости, то ли от чая. Мещерский сделал глоток – в стакане был уже чистый коньяк. «Якорь вниз!» – помощники сменили графины на небольшие чайнички, в которые мичман налил свежей заварки и кипятка из самовара. Долили до ободка крепкого чаю.
– Но с чего Ройсбургу вдруг потребовалось платить за защиту? Никто не нападает на нейтральные порты! – А с того, – Федоров нехорошо засмеялся, – что у меня шесть восемнадцатидюмовых орудий, и я могу раскатать его в пыль за полдня! «Якорь вниз!» – То есть, вы хотите сказать, что Ройсбург платит вам, за защиту от вас же? – Мещерский не мог поверить в такую подлость, – да вы, сударь, пират, шантажирующий мирный город! – Ха, это мое дело! Сейчас порт как раз собирает требуемую сумму. Кстати, и вы приготовьте денежки! Вы же собирались расплатится с Ройсбургом за ремонт и бункеровку? Отдадите эти деньги нам. И тогда уплывете целенькими! Мещерский мучительно боролся с соблазном вышвырнуть наглеца за борт, даже не слишком целясь в палубу его катера, а потом отдать комендорам приказ на залп. Однако церемония Адмиральского Чая священна, и нарушить ее – запятнать офицерскую честь. «Якорь вниз!»
– Не слишком ли опрометчивые требования для каботажного ведра? Что мне помешает дать залп и просто уплыть? Ваш утюг не способен отплыть от берега больше чем на десять кабельтовых. |
