– Башни проверены, кэп, готовность полная. А вот с дерижо… с еростата докладают, что во-первых, остров Ройс на горизонте, и во-вторых на створе бухты дымы корабля.

– Кого это морской черт нам навстречу несет? Опускайте аэростат и расчехлите-ка стволы. Просто на всякий случай.

Остров уже был виден в бинокль без всякого аэростата. Мещерский до рези в глазах рассматривал вход в бухту.

– Странное дело, вижу дым, не вижу корабля! Степан, у вас глаза молодые, гляньте-ко.

Степан почтительно принял морской бинокль и впился взглядом в горизонт.

– Шо за чертовщина, Сан Фимыч! Шось вин за вутюг плывучий? Та вы нижей, нижей смотрите! – от волнения у Степана всегда прорезался закраинский говорок.

Капитан, взяв бинокль, посмотрел «нижей» и на этот раз увидел…

– Это, Степан, такая штуковина, называется «монитор». Низкобортный бронированный артиллерийский корабль.

– Тю, та его вже от воды не видать!

– Зато ему нас видать… Тьфу, то есть видно ему хорошо. А вот в него попасть намного сложнее. Только навесом в палубу, а там, поди, шестнадцать дюймов брони. Тааак… Однако! Три двухпушечных барбета, и орудия как бы не восемнадцатидюймовки… Это у него вес залпа не намного хуже нашего! А ты – «вутюг»…

Над морем раскатилось гулкое «Бууум!» и нос монитора окутался белым облаком порохового дыма. Впереди по курсу «Громовержца» поднялся фонтан воды.

– Тревога! Комендоры в башни! Бронебойные на элеваторы! Ход держать! Восемь румбов лево!

По кораблю разнеслись звуки колоколов громкого боя и броненосец пошел в циркуляцию, занимая позицию для бортового залпа. Бронеколпаки башен медленно завращались, разворачивая стволы к противнику.

– Шарахнем, кэп, а? – азартно крикнул Степан, – ишь, вона наглый какой! Ща как врежем со всего борта!

– Капитан! С монитора сигналят!

На силуэте монитора яркой звездочкой мигал сигнальный прожектор.

– Требуют остановить корабль и лечь в дрейф!

– Ну, это они уже выстрелом по курсу достаточно ясно сказали… – пожал плечами Мещерский.

– Кэп, мы чего, слушать эту лохань будем? Да утопить их к чертовой бабушке и весь разговор! – возмутился Степан.

– Спокойно, Степан, – поморщился капитан, – задраться всегда успеем. Это в открытом море мы бы его на бритольский флаг порвали, а возле берега – еще вопрос, кто кого. Пловец он никудышный – ни хода, ни маневра, – а вот калибр у него изрядный и позиция хорошая.

– Да нешто наш «Громыхалка» какой-то вутюг не одолеет?

– Может и одолеем, да только не всухую. У него вес выстрела – тонна с каждого ствола. Сам кричал, что мы только на помпах держимся, а ну как вляпает нам в борт бронебойным? Нет, сперва послушаем, чего им от нас надо. Но комендоров держать в готовности.

– Капитан! – подбежал сигнальщик, – они подняли «како» и «люди»

К нокам реев монитора ползли флажки – желто-синий и желто-черный квадратами. «Остановите машины» и «Надо поговорить».

– Машине стоп, – приказал Мещерский, – поднимите «цы» – «согласен». Комендорам держать визирование и готовность.

– Кэп, а может все-таки…

– Остынь, Степан. Сигнальщик, передать приглашение на Адмиральский Чай!

– Не много ли чести, Сан Фимыч? – скривился мичман, – шкиперу какой-то плавучей сковородки?

– Традиции флота, Степан, очень важны.