Однако я не опустил руки. Я пытался сформировать среди гоблинов новое, более гуманное общество, которое, в конце концов, несомненно вольется в семью человеческих народов. При помощи скафандра я спускался к ним и пытался руководить этим обществом, выступая в роли божества. И вот, вчера я приступил к решительной стадии Эксперимента – началу контакта между гоблинами и людьми. Для этого я открыл ворота закрытой зоны и перенаправил туда один из поездов метро. Мои малыши должны были увидеть, как велик и гуманен человек! И что же? Когда открылись двери поезда, и мои малыши вошли внутрь, эти идиоты – пассажиры поезда – начали визжать, пинать их ногами и так далее! Я все видел на своих мониторах! Конечно, мои подопечные перевозбудились и убили их всех – тем более, что в последнее время испытывают проблемы с продовольствием. Люди оказались не готовы к контакту! Однако я думаю, что вместе с вами, молодые люди, мы сможем решить эту проблему. Вы молоды, и выглядите неглупыми… У нас и наших малышей великое будущее!

– Так это ты, старый хрен, направил поезд в тоннель? – тихо спросил Крот

– Молодой человек, сдерживайте ваши эмоции! Это было необходимо!

– Да ты ж их всех просто убил своими руками! – Костя явно закипал.

– Они сами в этом виноваты – они оказались не готовы к контакту. Мои малыши тут ни при чем!

Я из-за спины профессора сделал Кроту страшные глаза и прижал палец к губам.

– Александр Иванович! При всем уважении к вам, – я подпустил в голос столько меду, сколько смог, – а если эксперимент все-таки не удастся? Не представляют ли ваши «малыши» опасности для города? Вы же не сможете их остановить!

– Молодой человек! Я попрошу вас! Во-первых, Эксперимент не может быть неудачным – я положил на него тридцать лет жизни! А во вторых, даже в этом невероятном случае, безопасность его полностью обеспечена – стоит мне повернуть вот этот красный штурвал, как откроются заслонки и тоннель вместе с каверной будет заполнен речной водой. Останется только эта комната.

Профессор эффектным жестом показал рукой на красную железную опломбированную баранку, торчащую из стены, повернувшись при этом к Кроту боком.

Бац! Здоровенный Костин кулак врезался ему в ухо. Бывший полковник впечатался в стену и сполз на пол, обрушив на себя свой скафандр.

– Как ты думаешь, в какую сторону крутить? – спросил у меня Крот

– Против часовой, наверняка. Стандартно.

– Посмотри, жив там этот «настоящий полковник»?

Под поскрипывание штурвала я проверил у профессора пульс.

– Жить будет. Полежит полчасика – и оклемается.

Костя продолжал сосредоточенно крутить стальную баранку. Вдруг под ногами глухо загудело и пол комнаты содрогнулся. Даже сквозь стальную герметичную дверь было слышно, как ревет заполняющий тоннель поток. И еще мне послышался многоголосый отчаянный визг – но скорее всего послышался. Слишком уж сильно шумела вода…

Эпилог

Длинный металлический трап вывел нас в замшелый подвал какого-то дома. Выбравшись из него, мы, не сговариваясь, направились в ближайший ночной магазин. Обремененные приятно звякающим пакетом, направились ко мне домой

Когда выпили по первой, я спросил у Крота:

– Как ты думаешь, а что теперь будет делать наш сумасшедший профессор? Ну, когда оклемается…

– Думаю, застрелится. Как настоящий офицер. Туда ему и дорога…

– Надеюсь, что он это сделает не в той контрольной рубке… А то отмывать неохота…

– Зачем? Они же все потонули?

– Все ли? Ох, Крот, слишком они умные.