– Защищать общественный порядок не только ваша, но и моя обязанность! Только я в данном случае смотрю вперед. В отличие от вас, я знаю, что будет через несколько месяцев, если предоставить этим отравителям свободу действий! 12! 72! 49!

– Не понял.

– 12 – бунт! 72 – поджоги! 49 – убийства!

– Поймите, господин префект. В целом вы правы. Однако как слугам государства нам нельзя действовать по собственному усмотрению. Существуют предписания, и мы должны строго придерживаться их. Тут вы со мной согласны?

– Согласен.

– До сегодняшнего дня не было предписания арестовывать предполагаемых подстрекателей. Следственно, вы, действуя по своему разумению, действуете против государства. Иными словами, становитесь пособником подстрекателей. Нет, не перебивайте меня. Я вам не враг, я здесь для того, чтобы предостеречь вас от неверного шага. На самом деле вы очень проницательны, вы прекрасно умеете смотреть вперед, но в данную минуту ваш орлиный взгляд изменил вам, что ли. Я понимаю ваш справедливый гнев, хотя он может повредить…

– Спасибо! Спасибо вам. Спасибо! Куда подевался мой платок?

– Возьмите мой. Ну что вы, ваше превосходительство? Будьте мужчиной, не плачьте.

– Я тронут вашим пониманием… Глубоко тронут… Это слезы благодарности…

– Полноте, ваше превосходительство! Что вы делаете?

– Целую вам руки. Не отнимайте их!

– Целуйте на здоровье. Но это можно делать и завтра. Где угодно, хоть у вас дома. А сейчас необходимо отправить приказ в Вигату о немедленном освобождении Дженуарди.

– Дайте мне двадцать четыре часа на размышление.

– Нет. Это нужно сделать сию минуту.

– Я могу вам верить?

– Можете. Вот вам моя рука. О, господи! Хватит ее целовать. Вызовите вашего начальника канцелярии и велите ему…

– Сейчас. Кажется, я нашел отличный выход из положения. Вы сказали, что на улице Кавура номер двадцать живет родственница Розарио Гарибальди‑Боско?

– Да, она ему тетя. Ей девяносто три года.

– Вот и хорошо, дорогой коллега. Вы меня убедили. Я выпущу Дженуарди Филиппо…

– Слава богу!

– …и посажу старуху.

Б

(Командор Лонгитано – Джедже)

– Целуем руки, дон Лолло.

– Приветствую тебя, Джедже.

– Дон Лолло! Пиппо Дженуарди арестовали. Карабинеры.

– Известно, почему?

– За конспиранцию.

– За что?

– За конспиранцию на государство.

– За конспирацию? Пиппо Дженуарди? Да Пиппо Дженуарди понятия не имеет, что такое государство и с чем его едят!

– А сказывают, он с Гарибальди снюхался.

– С кем? Да Гарибальди уже лет десять как помер на Капрере. Слыхал про такой остров?

– Мое дело маленькое, дон Лолло, я за что купил, за то и продаю.

– Ладно, Джедже, твое дело слушать и мне передавать. Калоджерино вернулся из Палермо?

– Ага. Только что. Он был по тому адресу, какой вы ему дали, но Сасу Ла Ферлиту не нашел. Хозяева квартиры сказали, что незадолго до прихода Калоджерино этот рогоносец собрал манатки и смылся. Калоджерино так думает, что кто‑то его упредил.

– Да? Возможно, Калоджерино прав. Вот что, завтра утром пораньше приведи его сюда. Попробуем разобраться, почему нам никак не изловить этого сукиного сына. Ничего, Саса Ла Ферлита, я до тебя доберусь!

В

(Квестор – командор Парринелло)

– Он собирался арестовать старуху! Я полдня уговаривал его не делать этого.