| Рядом крутился Тузик, который аборигенов сильно невзлюбил и норовил ухватить за голые пятки при любом удачном моменте.Впрочем, сами дикари не сильно горели желанием находиться рядом со мною и всеми правдами и неправдами старались найти себе работу рядом с деревьями, чтобы при случае шмыгнуть в «зелёнку» и переждать мой гнев. Особенно боялся меня Тук (имя у парня было посложнее и подлиннее, вот я и решил его сократить по первому слогу), тот самый «драчун», получивший от меня несколько дней назад струю газа в лицо. До сих пор «красуется» покрасневшими белками и слегка опухшей мордой лица.- Нога!- Шиндала!- Уф, хватит пока что, пора перейти к более насущным проблемам, Шафдич.- Донгац ппии лантис? - спросил что-то абориген, но я только отмахнулся от него. Лучше всё показать, чем пытаться донести языком жестов и рисунков. Не такие местные дураки, должны с лёту ухватить.- Сейчас сам всё увидишь, - буркнул я, вставая со стула (дикарю предложил глубокое удобное кресло, из которого даже гимнаст быстро не вскочит, что даст мне лишние мгновения для защиты... ну, паранойя она такая паранойя) и беря в руки большой чехол. Внутри лежали пять толстых четырёхметровых фидерных удочек с металлическими катушками «трещётками», две с блёснами, три с парой крупных тройников. Леска толстая, но обычная, которой пользовались рыболовы ещё во времена моего детсадовского детства. Первоначально хотел наградить аборигенов «плетёнками, но всё та же паранойя возмутилась, намекнув, что из такой лески можно и тетиву для мощного лука сплести, а вот такая толстая и достаточно жёсткая леска, да ещё и быстро истирающаяся, хоть и прочная на разрыв, самое то.- Зови, э-э, тил масва, Шафдич.Тил масва - это что-то вроде «ребёнок средний», подросток лет до двенадцати, как я понял. Ещё есть юлжа масва - ребёнок маленький, грудничок и лет до пяти. Наверное, есть и «ребёнок старший», но в племени таких не осталось, поэтому не знаю, как это будет звучать на местом.По сигналу моего учителя через десять минут рядом испуганной стайкой сгрудились пацанята и пацанки. Я выбрал пять мальчишек, остальным показав пальцами, что в них не нуждаюсь. Потом вручил четверым по удочке и раз десять показал, как собирать и изготавливать снасть для использования. Не обошлось без зацепов за пальцы и разные части тела, практически все, кроме скульптора и пятого подростка, окрасились кровью... капельками, но всё же.- Молодцы, - я показал большой палец, направленный вверх. Местные уже знал, что это жест похвалы и тут же заулыбались, позабыв про ранки от острейших крючков.«Ещё бы, сам донгац их похвалил».- А теперь смотрите, что нужно делать.С первого же заброса я пожалел, что выбрал такие катушки. Да, они неубиваемые и аборигены, до этого не имеющие дел со сложной техникой, смогут долго ими пользоваться, но для заброса, как оказалось, нужен был навык, коего у меня не оказалось.Чуть не содрав кожу с пальцев, я кое-как закинул метров на двадцать блесну, дал ей притонуть и начал понемногу подтягивать, то ускоряя движение блесны, то замедляя, стараясь изобразить движение рыбки. Буквально через десять минут я почувствовал такой сильный рывок, что чуть не выпустил снасть.- Мать... куда, су... зараза, а ну иди к папочке! - заорал я в азарте, почувствовав, что рыбка на крючок села плотно и веса немалого.Аборигены притихли и молча смотрели, как я выуживаю добычу. Слегка оживились, когда рыба на секунду выпрыгнула из воды. Видимо, пытаясь освободиться от врага, который уверенно держал её за губу.Побороться с рыбой пришлось минут пять, но спасибо толстой леске, фидерному удилищу, которое даже кувалдой хрен сломаешь и мощной катушке, я выволок добычу на берег. Вокруг тут же собрались дикари, и Шафдич вёл себя ничуть не лучше мальчуганов.Пара мелких немедленно попытались повторить мой подвиг и... ну, тут и так ясно: запутанная леска, прихват соседа крючком, чуть не разрезанные пальцы.- Ну вы... блин. Ты и ты бросаете вот так, - я показал несколько раз в замедленном ритме. |
