— Нет, мам, все в порядке. Понимаешь, просто мне нужно задать тебе один вопрос.

Выслушав вопрос, Ольга Степановна сурово произнесла:

— Значит, ты звонишь мне, чтобы спросить это?

— Да.

— Это просто гадко, Лерка. Ты отрываешь меня от работы, ведь прекрасно знаешь, что мне нельзя долго разговаривать. Сто раз уже говорила. Начальник уже злится.

— Прости, мама, но это важно. Скажи, а папа в самом деле…

— Хочешь сказать, что твой папаша-алкоголик был дворянского роду? Ты в своем уме? Что тебе только в голову не приходит, Лера. Его дед был поляк, вот и все, — она зло рассмеялась, — дворянин, тоже мне! Это он-то дворянин? Да он был последним пьянчугой, как и твой папаша. Одного поля ягода. Надо же такое придумать.

Выслушав еще несколько высказываний в таком духе, Лера напомнила маме, что ее начальник уже, наверное, из кожи вон лезет. Ольга Степановна тут же перестала видеть необходимость в поливании грязью своего покойного мужа и его предков и поспешно распрощалась.

Лера повесила трубку и призадумалась. Наверное, не стоило звонить матери. Будто бы она не знает, что упоминание об отце ее постоянно злит, даже сейчас, когда его уже несколько лет как нет в живых. Правда, и ее воспоминания о нем не были приятными. В голову как назло лезло только самое плохое, а ведь было и хорошее. Но, наверное, его было так мало и происходило это так давно, что эти воспоминания не отложились в ее памяти.

Так что, звонить следовало бабушке, отцовой матери. Уж она-то должна была знать точно. Придерживая записную книжку локтем, девушка набрала нужный номер и принялась терпеливо ждать. Ее бабушка с трудом передвигалась без посторонней помощи, но считала ниже своего достоинства ставить телефон возле кровати. Она утверждала, что тогда вообще никогда не встанет.

Наконец, трубку сняли.

— Алло, — произнес дребезжащий старческий голос, — я слушаю.

— Здравствуй, бабушка, — сказала Лера, — это я, Лера. Узнаешь? Как поживаешь? Как твое здоровье?

— Лерочка, это ты? Дорогая моя, как я рада! У меня все как обычно. Ноги только никак ходить не желают, но я их все равно заставляю. Ты-то сама как? Что-то случилось?

— Нет, все хорошо.

— Меня-то можешь не обманывать. Я по голосу чувствую, что у тебя что-то не так. Опять украли кошелек?

— Нет, бабушка, я же говорю, все в порядке. Просто я хочу спросить у тебя кое-что.

— Хорошо, спрашивай.

После того, как девушка задала свой коронный вопрос, в трубке воцарилось долгое молчание. Лера покашляла, надеясь, что это немного встряхнет бабушку, но та не отреагировала. Наконец, когда девушка подумала, что старушка заснула, та напряженно спросила:

— Откуда ты узнала об этом?

— Значит, это правда?

— Это уже другой вопрос. Откуда ты узнала?

— Прочла в Интернете.

Бабушка хмыкнула.

— Надо же, как далеко зашел прогресс. Теперь люди узнают о своих предках не от родственников, а из железной банки. Говорила же, надо было раньше тебе об этом рассказать. Да, ты права, Лера. Твой дед принадлежал роду Белецких. Они были дворяне. Но в годы социализма мы, естественно, это скрывали. В то время это было не модно, да чего уж греха таить, просто опасно. А твоя мать никогда ничего не желала слушать, когда Миша пытался ей рассказать. Она только и могла, что поднимать его на смех. Я уж ему сказала, чтобы он оставил это, пусть думает, как хочет. Она не урожденная Белецкая. Но ты должна знать об этом.

— Значит, это правда, — повторила Лера, сглотнув.

— Когда придешь ко мне в другой раз, я кое-что тебе покажу.