- Терранс, - говорит Цимерман, - отнесите Эмброуза на чердак, если вам несложно.

- Сейчас сделаю.

- А ты, - теперь Морти смотрит на меня. Я инстинктивно вскидываю подбородок. Не думаю, что по злости он меня переплюнет. Я тожехочупоболтать. – За мной.

- Как скажете, сударь.

Венера смотрит на меня широкими, испуганными глазами, но я отворачиваюсь, ведь не собираюсь ее поддерживать или что-то вроде того. Пусть сама справляется. Тут никто не собирается с ней нянчиться, как и держать за руку, если вдруг на нее нахлынет паника.

Морти заводит меня в белую комнату. Крышка рояля закрыта. Я усмехаюсь.

- Почему же ты не успокаивал себя и свои нервы? – Мы встречаемся взглядами. – Ты же говорил, что это работает.

- Я и не волновался.

- Правда?

- Да. Я был зол, но не взволнован. Эмеральд, - он резко подходит ко мне, - что же ты творишь? Тебя не было целый день.

- И что с того? – завожусь я. – О себе побеспокойся.

- Хватит так разговаривать со мной. Никаких пререканий! Твоя жизнь – моя забота.

- Поэтому ты обманываешь меня? Поэтому ты лжешь мне в лицо, а потом требуешь честности? Да какого черта, Морти! Я думала, мы на одной стороне.

- Я тоже так думал.

- Но в чем я прокололась? С какой стати заслужила твое лицемерие? Мне ничего из этого мира неизвестно, а ты – единственный, кто в состоянии открыть мне глаза на многие вещи. Но довериться тебе – полное безумие, ведь ты только и делаешь, что обманываешь.

- Я уже извинился. – Ледяным голосом отвечает Цимерман. – Продолжим взвывать к моей совести, или поговорим о твоей? Как человек, отрицающий правду, может требовать ее от кого-то другого? Сколько раз врала ты? Сколько раз скрывала то, что было важным? Но ни это главное. Главное то, что я обманул, но не из злости или желания причинить тебе вред. Я хотел вернуть тебя, Эмеральд; хотел пробудить в тебе чувства!

- Но как мои чувства должна была пробудить ложь о печатной машинке? Ты сказал, ее невозможно уничтожить. Сказал, что только убийство Сомерсета положит конец этому безумию. Но это полная чушь!

- Эмеральд…

- Ты ведь знал об этом, - разочарованно покачиваю головой, - ты знал, но солгал мне.

- Нет. – Старик тяжело выдыхает. Его костлявая рука вытирает испарину со лба, а на лице вдруг появляется выражение растерянности. – Я не лгал тебе. Не в этот раз.

- То есть? Хватит нести бред. Венера сказала, что она способна уничтожить машину.

- Она, может, и способна. Но мы не сделаем этого.

- Что? – возмущаюсь я. – По какой причине? Разве есть что-то важнее смерти Сета?

Мортимер стареет на глазах. Я не понимаю, почему он бледнеет и отходит в сторону рояля. Руками он облокачивается о крышку инструмента и замирает на несколько секунд.

- Что с тобой? – спрашиваю я. Неожиданно я ловлю себя на мысли, что волнуюсь за старика. Вдруг ему плохо? – Ты в порядке?

- Эмеральд, я клянусь, что не сразу понял, в чем дело. Я не знал, а когда все осознал, то просто испугался. Я ведь не ты: я умею бояться и часто это практикую.

- Что ты несешь?

- В первый раз я задумался над этим, когда ты рассказала мне о вспышке; о видении, которое возникло между тобой и Хантером Эмброузом. Простые люди так не могут.

- В смысле – простые люди?

- Сомерсет видит нечто подобное.

- И? – недоуменно хмурю лоб я. – Причем тут он?

Цимерман практически страдальчески выдыхает. Пытается улыбнуться, но выходит просто ужасно. Меня начинает бесить этот разговор.

- Очень давно, когда я еще не работал с твоим отцом официально, он пришел ко мне в штаб, держа в руках обмотанного в одеяло ребенка.