Грубое ругательство слетело с его губ, а через секунду мужчина уже бежал сквозь мрак, бежал от загорелой нежной кожи и небесно-голубых глаз, бежал от мягких розовых губ. Бежал от древнего проклятия, заклеймившего его душу.

Но он не смог бы сбежать от собственных воспоминаний. От воспоминаний о её улыбке, о нежном сладостном звучании её голоса…

Вернувшись в дом, Александр тяжело опустился на стул возле компьютера, удивляясь внезапно появившейся потребности написать историю собственной жизни, а не один из тех выдуманных рассказов, что так легко ему удавались.

За все время своего существования Александр избегал мыслей о прошлом. Однажды он уже смирился со своей судьбой, принял все, как есть. Поступить иначе казалось немыслимым. Это был единственный способ не потерять рассудок. Не было пути назад и не было смысла утопать в жалости к самому себе. Как и оплакивать то, что навсегда утрачено.

Некоторое время он скорбел по своей жене и дочери, по своей прошлой жизни, а потом отбросил эти воспоминания, отказываясь вновь страдать и испытывать боль.

«Тогда почему, — спрашивал он себя, — почему это случилось сейчас?»

Ответ был смехотворно прост и одновременно невероятно сложен.

Это все из-за Кары. Что-то в ней напоминало Александру Анну-Мару, заставляя его тосковать по утраченной жизни, заставляя его страдать от осознания того, что он больше не смертный со всеми вытекающими из этого печальными последствиями.

Измученный, он всегда находил утешение в книге, над которой работал в тот момент.

Наклонился и включил компьютер. Некоторое время просто сидел, уставившись в монитор, а затем открыл нужный файл и начал читать с первой страницы.

ТЕМНЫЙ ДАР Глава 1

Я родился в небольшой деревушке в Румынии и был младшим из семи сыновей. Ходила старая легенда о том, что седьмому сыну седьмого сына суждено стать вампиром. И, как любого другого ребенка, это мысль пугала меня. Вампиры жили под покровом ночи и пили человеческую кровь. Пить кровь — от этой перспективы меня тошнило, но было и другое — вечно скитаться в ночи — что заставляло меня цепенеть от ужаса, ибо я очень сильно боялся тьмы. Сколько себя помню, все эти необъяснимые страхи являлись мне в ночных кошмарах. Множество раз я умолял мать сказать, что это выдумки и что я не рожден стать вампиром. И столько же раз она обнимала меня и успокаивала тем, что это всего лишь россказни местных старух. Но почему я никогда не видел правды в ее глазах?

С возрастом кошмары усилились. Ужас, охватывающий меня во снах, больше не казался безликим и неизвестным. Ужас моих ночных кошмаров воплотился в образ женщины, женщины с оливковой кожей и черными как смоль волосами. Женщины, янтарные глаза которой пылали адским огнем.

Когда мне исполнилось двадцать два, я влюбился в дочь кузнеца. Через год мы поженились, и последующее пять лет я был безумно счастлив. Единственным огорчением стало то, что Анна-Мара не могла забеременеть, но меня, эгоиста, это не волновало. Я хотел только Анну-Мару. Долгое время кошмары не посещали меня. Страх темноты отступал в объятиях Анны-Мары. И однажды, поздно ночью, когда мы лежали, обнимая друг друга, она призналась, что ждет ребенка. И только тогда, я понял, какое это счастье. О, те блаженные дни и ночи, когда жизнь была насыщенна и идеальна, когда животик моей возлюбленной рос вместе с ребенком внутри и когда каждый день я видел, как усиливается и укрепляется наша любовь.

Дочь родилась солнечным утром ранней весной. На закате того же дня она умерла… вместе с матерью. К превеликому сожалению — как прокомментировала повитуха.